Клаустрофобия загнала человечка с чубчиком на голове в угол. Угол своими размерами давил на человечка, в нём появлялся безотчётный страх, переходящий в ужас.
- так настоящие мужчины не поступают, так поступают только законченные трусы, - сказала жена мужу, тому самому человечку с чубчиком, и после этого закрыла мужа на замок, оставив его наедине со своими страхами. Она ушла, стуча каблуками своих туфель.
- пусть закаляется, говорят, что клин клином вышибает. Мужик, понимаешь ли, сорок пять лет, а боится закрытых на засов помещений, - пожаловалась она соседке – восьмидесятилетней старухе Варваре СемёновнеАнтригубовой.
- а если он помрёт от страха, ты, Лидия, завещаешь мне свою квартиру?
- во как вопрос она поставила, а я что, не наследница?
- кто вопрос поставила?- не поняла старушка, немного выжившая из ума.
- ты, кто же ещё, квартиру ей завещай, соседке, не родственнице, ну, ты Варвара Семёновна даёшь.
- ничего я не даю, отстань от меня, поларыч!- последнее слово соседка произнесла с нарастающим раздражением, понимая сердцем, не умом, которого давно уже не было, что квартира уплывает от неё безвозвратно.
А наш главный персонаж, терзаемый страхами, подошёл к двери и убедился, что она закрыта на замок. Холод проник в самое сердце, ужас сковал все его члены, не давая ему трезво оценивать ситуацию, в которую его с такой жестокостью поставила жена.
- Охрим Хамраевич!- сказал сам себе человечек по фамилии Селезёнкин, нам надо выпутываться как- то, ужас не даёт мне принять правильное решение. Ключа нет, чтобы открыть дверь и выйти на улицу. Придётся прыгать в окно с девятого этажа. Страха высоты я не боюсь, зато страшно боюсь находиться в закрытых помещениях. И Селезёнкин сиганул в окно, которое открыл лёгким движением. Летя стремительно к земле, он подумал, что может разбиться. Но в этот момент сосед этажом ниже могучий спортсмен штангист Безбородов, заросший длинной окладистой бородой, делал зарядку на балконе, проявив чудеса ловкости и молниеносной реакции, ухватил за чубчик Селезёнкина, тем самым спас ему жизнь.
- куда это ты, Охрим, намылился, куда летишь? Там внизу тебя ждёт голый асфальт, не оставляющий шансов выжить при таком падении.
- я вам сосед страшно благодарен за то, что вы спасли мне жизнь, но как у вас дела обстоят с засовами?
- не понимаю я тебя, Охрим!
- если дверь входная закрыта на замок, мне лучше выйти от вас как можно скорее или продолжить свой полёт к земле. Находиться в закрытом помещении это выше моих сил, клаустрофобия меня скоро доконает.
- тогда продолжайте свой полёт, идти к дверям входной двери моей семикомнатной квартиры, это очень далеко.
- благодарю вас, сосед.
Недолго думая, штангист швырнул Селезёнкина вниз. На это раз удача вновь улыбнулась Охриму Хамраевичу, он зацепился рубахой за ветку дерева, и повис так на уровне второго этажа от земли. Рубаха, затрещав под натиском веса плотного её хозяина, вот- вот порвалась бы, и тогда Селезёнкина ждало жёсткое приземление, грозившее травмами.
- помогите! – закричал, Охрим Хамраевич высоким фальцетом. Рубаха не выдержала его визгливого голоса, наступил резонанс, и Охрим, полетел к земле, встретив асфальт лицом к лицу. Счастливого хэппи энда не получилось также, как и у романиста острого жанра Чейза, но чудо на этот раз всё же произошло, прорвало под асфальтом водопроводную трубу, и мощная струя к счастью холодной, а не горячей воды встретила маленького человечка почти у самой земли. Это фонтан воды перевернул его в воздухе так, что Селезёнкин приземлился довольно мягко на ноги, даже не получив ушибов.
- а ведь мне мама говорила, что я родился в рубашке, - сказал человечек, весело блестя глазками- пуговками, обращаясь к молодой барышне, проходившей мимо него.
- у вас случайно нет клаустрофобии?
- у меня страх ограниченного пространства, я не могу находиться в лифте, это другая фобия, - ответила барышня, найдя друга по несчастью. Так завязалось знакомство, переросшее в нечто большее, чем дружба.