Не одна сотня лет прошагала с тех пор,
В Петербурге жила-была Ксения.
Овдовев молодой и богатой женой,
Из красавицы стала блаженною.
От страданий души из великой любви,
Не поверившая в смерть любимого,
Обратилась к небесному Богу Отцу,
За советом, с тоскою-молитвою.
Тяжела та утрата, всем доля своя
Надо жить, да нести в сердце Господа
И сказала она над могилой тогда:
«Я Андрей, не жена, не невестушка.
Мне Андрею не надо теперь ничего,
Ничего мне не надо без Ксенюшки.
Крепостным воля вольная будет теперь,
Дом служанке Прасковье Ивановне».
Все богатства и денежки все раздала,
И босою пошла по дороженькам.
Про большую любовь люди знали у них,
И с ума сошла, так и подумали.
Не по нраву сие у Андрея родне,
Неимущим богатство всё роздано.
«Пусть врачи проверяют мозги у неё,
С головой-то в порядке ль у Ксении?»
Доктора доказали: - Всё в норме у ней
Что творим, часто сами не ведаем,
Знаем заповеди Иисуса Христа,
Только духом слабы, не последуем!
Ходит годы по городу, что на Неве,
Не видать сумасбродного в Ксении,
Но как скажет кому, непонятно сперва,
Вроде глупость, на деле спасение.
Раз пришла к Парасковье, слеза с бел лица:
- Штопку брось, да беги на Смоленское,
Там сыночка возьмёшь, как от Бога Творца, -
Говорила Ивановне Ксения.
Посмотреть поспешила Ивановна. Там
Издаля ещё крики услышала:
- Деть куда малыша? Кучер сбил его мать!
Стал Прасковье сыночком мальчишечка.
Вырос умным, на диво удачливым сын,
Как от рОдной пригляд был от матери,
Уважал, видно, маму Прасковью, любил,
Да чинами высокими радовал.
Было, стукнет к несчастной в окошко, кричит:
- Муж твой жёнку хоронит на Охтинском!
Любопытство погнало на кладбище и -
Там судьбу свою встретила женщина.
Коли в гости блаженная тихо зайдёт,
В той семье благодать поселяется,
А возьмёт у товарочки хоть пирожок,-
В лавке этой товар раскупается.
И за нею извозчик идёт наперёд:
Ты со мной поезжай, хоть немножечко,
Чтобы люди мне в бричку садились толпой,
Дочек чтобы порадовать выручкой.
Заболевшего дитятку тронет рукой,
Хворь уходит, приходит здоровьице,
На кричащего с лаской посмотрит порой,
И кричащий - спокойным становится.
С детства знаем, больных или старых людей,
И котёнка бездомного слабого,
Под защиту возьми, в попечение ли,
Радость пусть будет и у убогого.
Но бывает жестокость в среде у детей, -
Слово бросят обидное, колкое,
И камнями, бывало, кидали толпой,
Не корит, никогда не пожалится.
Лишь покроется грустью взгляд добрых очей,
И того было взгляда пужалися.
До седин стыдно вспомнить проделки свои,
Озорство и жестокие шалости.
За грехи малолетние будут молить
О прощеньи блаженную Ксению.
Износился Андреев мундир дорогой
Но не гоже, чтоб видели голую,
Не без добрых людей этот Божеский мир,
Обрядилась в холстинушку толстую.
В проливные дожди летом, в жалящий зной,
Только юбочка с кофточкой тоненькой.
И в трескучий мороз Петербургской зимой,
Лишь холстина спасала блаженную.
И тулупчик предложенный ей не возьмёт,
Хоть крестьянина дар, хоть от барыни:
- Радость видеть души вашей щедрости взлёт,
В сердце вашем порывы лишь добрыми.
…Полицейский надумал ночлег разузнать, -
Целый день он следил за блаженною,
Шаг за шагом, след в след, чтоб дорогу узнать
Шёл с утра он повсюду за Ксенией.
Уж под вечер едва ноги он волочил,
А она словно птичка весенняя, -
Так легка и быстра, словно пара есть крыл!
Не сбавляла шажочки блаженная.
Не поймёт полицейский, что пара двух крыл –
В сердце свет свой, то всех нас спасение!
Вот уж сумерки пали, за город спешит,
Он за ней словно вор пробирается.
Думал здесь наконец-то приляжет поспать,
Целый день в пище только сухарики.
Видит, взгляд в небеса, засветилась слегка,
Крест и низкий поклон на все стороны,-
И молитвы шептать и хвалу возлагать –
Слышат, внемлют ей звёзды да Ангелы.
Почему же молилась она по ночам?
Больно видеть ей ложь и злословия,
О любви умоляла для грешных - всем нам,
От души её нежной заботливой.
На Смоленском решили взвести новый храм,
А работа тяжёлая долгая,
Но подарок работников поутру ждал –
На лесах ряд кирпичиков ровныя.
И не тратя на ношу кирпичную сил,
Веселей шла работа и спОрее.
Утром видят - опять кто-то им помогал,
Любопытство пробрало, поспорили.
Кто же этот силач захотели узнать,
Кирпичи кто подносит артельщикам?
Чтоб узреть ночью кто ходит им помогать,
Подвизался один из работников.
Не поверив глазам, он всю ночь наблюдал,
Как таскала их хрупкая Ксенюшка.
Всю-то ноченьку тяжесть носила одна,
Как соломка худа и в холстинушке.
И всю жизнь он вопросы себе задавал -
Где брала столько мощи и силушки?
….На Смоленском она и покой обрела,
К ней тропу проторили несчастные,
Слух в народе, что много при жизни могла
И сейчас попроси, будет счастие.
После смерти свет жизни несёт нам она,
Источает любовь человечеству.
Те, кто в Боге, на радость самим небесам
Пребывают в живой вековечности.