Глава из романа
Отец Роланда был ботаник…
Из мира светского изгнанник;
Аскет, педант и книжный клоп;
Брюзга, и жуткий мизантроп.
Часами, пялясь в микроскоп,
Будь хоть пожар или потоп,
Строчил профессор, морща лоб,
Макнув перо то в цель, то мимо;
Иль по полям неутомимо
Он проходил помногу лье.
А звали этого кретина
Пьер шевалье Пье де Блюе.
Да-с, в поисках иных растений,
Ученый муж не ведал лени.
И всюду, где бы ни сновал,
Все что попало собирал,
Дом превратился в сеновал
Иль сеновала филиал,
Где он часами пропадал;
Не торопясь, перебирал
И по латыни называл
Там каждый представитель флоры;
Нежней чем спящее дитя,
Укладывал не суетясь
В коробки, банки и амфОры.
Порй, торчал роскошный зад
В святилище супруги гения.
Поверьте, "Он" был - Совершенен!
Пред «этим», как «библейский гад»
Порой и я склонял колени,
И доведённый до кипенья… Но
Довольно пошлых од, тирад,
Сказал бы истинный учёный
Попав на праздничный парад
Иль Флоры дивной представление,
Ведь украшеньем именья,
Конечно же, был Зимний сад..
Там был и Малокость Великий,
Когда покорный ваш слуга
Рыхлил в кирзовых сапогах,
Под визги детские и крики,
Трели рояля из мансард
(Был по соседству детский сад),
Киркой орудуя как плугом,
И вдохновясь работой друга,
Искал высокие слога,
Чтобы воспеть всю стать супруги
Иль мне, что любит на досуге,
Дежурный пасквиль посвящать
Да лень, увы, было писать.
Прочёл лишь как-то раз пол-пьессы
Одной корейской поэтессы
Что перевёл на русский лад.
Корейски-жизненный уклад
Сиё творенье воспевало.
Обычно дамам и читал он.
По чтенью был он – Эталон:
«Была уступчива…» - начало…
И дама издавала… стон!*
Иногда - исторгала (прим. афтр.)