Калыпакин бодрился, когда говорил, что старость города берёт. Его поправили, что не старость, а смелость. Но он не желал признавать свои ошибки, что, мол, оговорился, с кем не бывает. И пустился в такие дебри, что старые, опытные вояки кавалерийским наскоком берут города, что ему начали верить, что так оно и есть. Его голос звучал убедительно, внушал доверие у слушателей. Один из них встал и подал зычный голос:
- минуточку, лектор Калыпакин Вениамин Юрьевич!
- я Арест Варламович,- поправил его лектор.
- неважно, я вольный слушатель Жапкин Виталий Вальеривич.
- и что?
- я слушатель. Внимательно вас слушаю, внимаю каждое ваше слово.
- что вам собственно надо, вольный слушатель Жапкин?
- шоколада мне бы хотелось. И немного бразильских орехов. А также штук пять- шесть фиников переслащенных дальше некуда. Не помешало бы также деньжат самую малость.
- у меня нет их. Так я продолжу свою лекцию о пользе опыта пожилых людей, осмелившихся брать чужие города. И вот когда седовласые, бородатые воины взбираются по деревянным лестницам, чтобы преодолеть крепостные стены городов, это зрелище не для слабонервных граждан. Только люди со стальными нервами могут такое лицезреть.
Между тем слушатели стали потихоньку выходить из зала, им стало неинтересно слушать бред, который нёс лектор. Лектор не сразу заметил, что количество его слушателей в зале уменьшается. Он начал понимать, что говорит полную ересь, но внутри его сидели апломб, амбиции, и полная непреклонная вера в то, что он произносит, это есть аксиома.