В том месте, где жила душа,
открытая осталась рана.
А то, что я могу дышать,
самой мне странно... очень странно.
Там, где когда-то по утрам
сердцебиенье просыпалось,
остались пустоши - от ран,
рубцы остались, и немало.
А тело... тело хочет жить.
Верней, не жить оно не может.
И правда, путаясь во лжи,
нещадно опаляет кожу.
Что делать? Кто же виноват?
Ответа нет, и не ищите...
Как странно, я - жива, жива...
А ведь оборваны все нити...