Мой двор утопает в лиловой сирени,
Истерзанный временем, каменный двор,
Ютит праотцев невесомые тени,
Богов, населявших античный Боспор.
Опять из его потемневших расщелин
Сочится весеннего рода вода;
Секреты ему раскрывавшихся женщин
Шуршат, исчезая в листве без следа.
Звенит голосами скворец-пересмешник,
Упорно взывает к иным существам;
Бывалой весне всяк оратор – приспешник,
Дарующий крылья забытым словам.
Опять из пустот распечатанных окон
Выходят приверженцы солнца, тепла;
Двор сбросил с себя леденеющий кокон –
На очереди колдовские дела.
Плывёт возродившейся жизни оттенок
По диким и загромождённым местам,
Сливаясь с обилием добрых оценок
Ловцов красоты, оказавшихся там.
Мой двор утопает в лиловой сирени,
Овеянный мифами, Керченский двор,
Родной и непознанный, гулкий, смиренный,
Где правит весна с незапамятных пор.