Помню: я – совершеннолетняя,
и пора совершенно летняя,
совершенно летнее платьице
в совершенно летний горох…
А косички мои – курносые,
босоножки – такие взрослые!
Лето солнышком под гору катится…
А мой мальчик – совсем неплох!
Надо лбом его чубчик выгорел.
Но от этого взор только выиграл.
И глядит васильками весело
в ореоле ржаном – душа.
Мы судьбу испытать решаемся –
то встречаемся, то прощаемся…
Только как бы ни куролесили,
нам друг друга не избежать!
Я теперь – совершенно осенняя:
я подкрашиваю цветение,
добавляю расчетливо золота
в прядь по-прежнему рыжих волос.
Время мы удержать стараемся
и так ловко с тобой притворяемся,
уверяя друг друга, что молоды
и что всех провести удалось!
Ты, мой мальчик, - мужчина в смокинге.
Ты еще победительно смотришься.
Лоб высокий парадно увенчан
непокорной короной кудрей.
Ты мне что-то поешь, вальсируя,
и ведешь сквозь толпу – красиво так!
Огибая попутных женщин,
ты становишься лишь мудрей!
Я теперь – совершенно осенняя.
Я не праздную дни рождения.
Но желанным все так же кажется
мне приход молодой весны.
А потом –
за годами дымными –
окажусь совершенно зимняя,
и таким же зимним окажется
мальчик, мне навевавший сны…
Станем в прятки играть, как дети мы.
Никуда от зимы не деться нам!
Не закутаться в зимнее марево,
словно в теплое пальтецо!
Но я знаю слова прекрасные,
негасимые, ненапрасные,
от которых, как будто от зарева,
молодеет твое лицо…
2002 г.