луна роняет свет сиротский
на стол, неровный по краям.
за ним - поэт, почти что Бродский,
почти что Бог, почти что пьян.
с высот своей слоновьей башни
порой поглядывает вниз
и ловит творческий кураж, но
пока похмелью он сродни.
он хочет слышать шум оваций,
ему призвание дано -
пусть ждать от вечности аванса
неблагодарно и смешно.
за ней не стоит волочиться -
хоть cry, хоть крой - а всё не в масть.
она к тебе не постучится
и даст в безвестности пропасть...
теперь что воля что неволя -
но как спасительный родник
в мозгу, пронзённом алкоголем,
безумный замысел возник
и все рифмуется так рьяно -
и мир, сорвавшийся с орбит,
такой восторженный и пьяный -
таланта божьего арбитр.
а вечер, к таинству причастный,
картину тушью запостит -
сидит поэт, почти что счастлив,
читает вслух почти что стих...