Детское стихотворение Баратынского:
Je voudrais bien, ma mere,
Celebrer tes vertus,
Que de la main divine
En naissant tu recus;
Pourrais-je men defendre
Voyant ta bonte,
Ton ame douce et tendre,
Ton esprit, ta beaute.
Je pense au nom de Flore,
De Venus, de Psyche,
De Pallas et d'Aurore.
Mais, helas, quel peche!
Comparerais-je un etre
Si vrai, si beau, si bon,
Aux beautes, dont peut-etre
Nexiste que le nom.
Une beaute celeste
Si pleine de vertus,
Si douce et si modeste
Que toi — nexiste plus.
Примечания:
Издаётся по копии, хранящейся в Казанском архиве. Впервые напечатано С. А. Рачинским в „Татевском Сборнике“ (стр. 59—60) с разночтением 14-го стиха:
Si vrai, si pur, si bon
В копии Татевскаго архива в этом стихе исправлено beau на pur (другой рукой).
С. А. Рачинский относит это стихотворение к 1812 году. По замечанию его, „детская наивность этих стихов придаёт им трогательную прелесть. В двух предпоследних строфах, исполненных оригинальности, уже видно раннее мастерство истиннаго поэта“.
Известно, что поступив в Пажеский Корпус, Боратынский скучал по матери, к которой он был очень привязан в детстве, и сохранил к ней на всю жизнь почтительное отношение, которое порою ему было тяжело, как можно судить из следующаго места в письме его 1825 года к Н. В. Путяте (выпущеннаго всеми издателями собраний сочинений Боратынскаго и цитируемаго нами по подлиннику, хранящемуся в бумагах И. Ф. Тютчева):
„Я нашёл мать мою в самом жалком положении хотя приход мой оживил её несколько. Брат Путята, судьба для неё сделалась милостивее. Поверишь ли что теперь именно начинается самая трудная эпоха моей жизни. Я не могу скрыть от моей совести, что я необходим моей матери, по какой-то болезненной ея нежности ко мне, я должен (и почти для спасения ея жизни) не разставаться с нею. Но что же я имею в виду? Какое существование? Его описать невозможно.
Я рассказывал тебе некоторыя подробности: теперь всё тоже, только хуже. Жить дома для меня значит жить в какой то тлетворной атмосфере которая вливает отраву не только в сердце; но в кости. Я решился; но признаюсь не без усилия. Что делать? противно было бы чудовищным Эгоизтом.... Прощай свобода, прощай Поэзия!
Извини милой друг что я налегаю на твою душу моим горем; но право мне нужно было несколько излиться“.
Заметим также, что вследствие „болезненной нежности“ A. Ф. Боратынской к своему сыну — поэту, последний писал ей очень часто письма, которые в большом количестве сохранились в Казанском и Татевском архивах, но до сих пор не напечатаны. . .
Источник: http://baratynskiy.lit-info.ru/baratynskiy/stihi/na-
francuzskom/detskoe-stihotvorenie.htm