«...и сёстры Его не все ли между нами?»
. . . . . . МАТФЕЙ. 13. 56.
Он вырезал мне ласточек из тиса
И приносил медовый виноград,
Пропахший сладкой стружкой кипариса
Мой самый добрый ясноокий брат.
Он сон стирал мозолями ладоней
С моей сырой заспавшейся щеки
И называл ягнёночком да соней,
И в даль с крыльца смотрел из под руки.
Ещё я помню город неприветный,
Кинжалы взглядов в стенах синагог,
Как у крыльца мы встречи ждали тщетно:
Брат занят был, уча там как пророк.
Однажды в Вифлеем на чуть вернулся,
Мне вновь принёс медовый виноград,
Мозолистой рукой щеки коснулся
И в даль ушёл, и... не пришёл назад.
Мать возвращалась с вестью дивной, странной,
О коей все соседи говорят,
А я молчу, пою в душе: «Осанна!»,
Тебе, мой нежный ясноокий брат.