МОЕМУ ДЕДУ - СОЛДАТУ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ - ПОСВЯЩАЕТСЯ...
1.ВЕСНА...
Весна. Шестидесятые года.
Поблекли той войны далёкой тени…
Девчушкой малолетней, иногда
я забиралась к деду на колени.
К груди родной и ласковой прильну
и к тем плечам, что столько горя знали:
- Дедуня, расскажи мне про войну! –
и пальчиком я трогала медали.
Он, глубоко вздохнув, по голове,
бывало, проведёт рукой тяжёлой:
- Тебе, поверь, не нужен мой ответ.
То разговор, малышка, невесёлый…
И повторит:
- Не знаю, что сказать.
И так уж слишком много мы слыхали.
Потом добавит:
- Всё, что надо знать,
давно уже в газетах написали.
И лишь однажды, выпив сверх того,
он был своею памятью распорот:
Кричал:
- Хочу не помнить ничего!!! –
и рвал тугой рубахи новый ворот.
- Снарядом парню голову снесло –
я видел сам!!! А тело – всё бежало…
Уж сколько лет и сколько зим прошло,
а сердце ненавидеть не устало!
Я убивал!!! – а в чём моя вина?!
Уж лучше мне вообще не видеть света!
Будь проклята, будь проклята война!!!
Когда мне перестанет сниться это?..
И, хриплыми рыданьями прервав
свой монолог, слезами он напился…
И, пьяной головой на стол упав,
вдруг в обморок глубокий провалился.
Недвижного, втащили на кровать
его жена, и сын, и дочка с зятем:
- Не троньте. Как очнётся – будет спать.
Опять война кричит в моём солдате…
…Его давила памяти стена,
а мне – в наследство эту память дали…
«Что говорить? Уж кончилась война.
Давно про всё в газетах написали…»
2.ПАМЯТЬ
Когда в атаку дед мой поднимался,
«За Родину! За Сталина!» кричал,
уже тогда во мне кипел-рождался
наследный гнев и сердце возмущал.
Меня ещё ведь не было на свете,
никто не думал даже про меня,
но укреплялась память на планете,
обугленная яростью огня.
Хоть время вспять не отправляет реки,
и думать надо о грядущем дне,
но в наши души - врезалась навеки
святая ненависть к войне.
3.МОЙ ДЕД
Мой дед,
с простой фамилией "Кузьмин",
особенным каким-то вовсе не был.
Работал, жил.
Обычный гражданин.
Он счастлив был, когда хватало хлеба.
Мой дед,
с простой фамилией такой,
ничем средь земляков не выделялся:
был острослов, и лёгкою рукой
он сам всего упрямо добивался.
Любил он песню и застолья круг,
любил хмельную чарку после бани.
Хороший человек и верный друг,
Скобарь.
Печник.
Смекалистый крестьянин.
Пришла война - собрал он вещмешок,
поцеловал жену, обнял детишек...
Вздохнул, переступив родной порог,
и на пять лет в горнило ада вышел.
Мой дед Кузьмин,
штрафбата политрук,
сражался там, где Родина велела.
И вовсе не считал своих заслуг,
а честно выполнял мужское дело.
Мой дед,
с простой фамилией "Кузьмин",
возросший в старой русской глухомани,
не сомневался, что возьмут Берлин
такие ж мужики-однополчане!
И лишь потом в родной вернулся дом -
не за пайки, трофеи и награды, -
не в сорок пятом, а в сорок шестом.
Вернулся и сказал:
- Так было НАДО.
Мой дед,
с простой фамилией "Кузьмин",
с ранением своим жестоко споря,
хоть и дожил до внуков и седин,
но не простил войне ни капли горя.
И пусть прошло уже немало лет,
остался вечный он оруженосец -
Кузьмин Наум Иванович, мой дед.
Солдат Победы и орденоносец.