Кроны столетия тянутся к мёртвом свету
Луны, безучастной к событьям внизу.
Пасти оскаливши, чувствуя след мой,
Стая , пока я сквозь ветви грызу
Себе путь в бурелом, все дальше и глубже,
Лишь бы убраться прочь от толпы,
Преследует, в паре с пронзительно стужей,
А значит и мне не сносить головы.
Кидаясь, как в омут, в сугробов обьятья,
Ощущаю вокруг только пульс тишины.
На растирзанье готовый отдать я
Себя, тем, кто жалости лишены.