Заливается золотом в хвою
лунный свет записного обряда -
расползается вместе с любовью
в сердце жар застарелого яда.
Этот мир временами - заселен,
большей частью - молчит желтизною,
силясь вспомнить, как нежен и зелен
быть умел и под жёлтой луною.
Стонет ствол, уцепившись за парус,
истекая янтарной слезою,
и летит сверху колкая старость,
обожжённая жёлтой грозою.
Как бы праведно здесь ты не прожил -
все равно умираешь неправым,
забывая у сосен цвет кожи,
помня золото вечным и ржавым.