До двенадцати — чуть...
Словно выплюнуть косточку сливы.
Время — странная суть,
если стрелки привинчены криво.
И часы, циферблат оплывают на пол,
словно мёд, шоколад на потеху для пчёл.
Вот одна подлетела, свет ударил в глаза.
Чёрно- серое тело? Не пчела. Стрекоза.
Нитка — след. Тонны весит.
Оперение, огонь.
Эй! Кому слишком весело?
Клюнет прямо в ладонь.
И пойдёт циферблат, словно пьяный калека,
опираясь на стрелки, и ломая поклон,
чёрным сном оплывая в свинцовые реки,
чёрной стаей ворон воронён...
До двенадцати — чуть.
Вон пружины завода от боли
застонали, да так... Не вздохнуть.
С неба будет нам снег, и крупицы (не выплакать) соли,
даже красная ртуть...
Запихнуть бы в часы эту боль, чтобы стрелки застыли
где-то в прошлом, когда процветал Древний Рим.
Но пружины опять, развернувшись, завыли,
вспоминая часы Хиросим.
До двенадцати чуть.
Скрип осей — будто шилом вспороли гармонь.
Кто-то пишет приказ — пчёлам жала воткнуть
в чью-то площадь — ладонь.
До двенадцати — чуть.
До двенадцати — чуть.
До двенадцати — чу...