Проходи, моя боль,
не стесняйся,
садись на стул.
Передо мной руины, пожары и проклятая война.
Я себя устаю постоянно упрямо тянуть со дна,
Честное слово, лучше бы в детстве ещё утонул.
Чаю налить?
Сиди, не вставай,
будь как дома.
Да ты и так тут всё знаешь, наверное, наизусть.
Что-то снова сломалось,
вспыхнуло,
да и пусть…
Я уже не пугаюсь, мы слишком давно знакомы.
Сахару две?
Как обычно?
А ты всё та же…
Этот прищур твой хитрый, а голос – хрустящий лёд.
Кто из нас и когда другого пережует,
Выплюнет и предательски изобьёт?
А я ведь не первый твой – и ты, дорогая, со стажем…
Но с другими ведь ты не сюсюкалась, не игралась,
И вряд ли ходила на чай в полчетвертого ночи.
Я не ревную,
не думай,
какая мне разница, впрочем,
С кем ты, бессердечная, там без меня целовалась.
С кем ты ложилась в кровать и глаз до утра не смыкала,
Кому не давала спать и читала свои рассказы?
Да черт бы со всеми с ними,
ты лучше скажи,
что ни разу
Вот так, как меня, никого не поцеловала.
И если сегодня мы здесь, то кто-то из нас скучает,
Останься на ночь, ведь мы не чужие друг другу.
Ты – боль моя.
Можно мне взять твою руку?
Будь вечно со мной…
и чай допивай, остывает.