1.
Глухо спит без задних ног Гражданская
На потеху значимостям мнимым.
В головы фантазия дурацкая
Мстителям пришла неуловимым:
Завершились с контрою сражения,
Стук копыт удерживают путы,
И теперь для самовыражения
Поступать нам нужно в институты!
Услыхав об этом комиссар Смирнов,
В ужасе за голову схватился:
Мир теперь действительно не так суров,
К лучшему как будто изменился,
Что теперь ребятам – принимать на грудь,
Раз военных действий нет театров?
Надо их занять скорее чем нибудь,
А не то лишимся ценных кадров!
Героев борьбой разогретых
Не гоже держать в холодочке.
К себе пригласив в кабинет их,
Сказал: - Ну спасибо, сыночки!
Бросаете органы значит,
Прельстясь высшим образованьем?
А я вас хотел озадачить
Весьма интересным заданьем.
Оживились Яшка с Данькой сразу же,
Чуть позднее Ксанка и Валерка,
А Смирнов материал припас уже:
- Требуется срочная проверка:
Просятся назад из эмиграции
Несколько знакомых ваших старых,
Не боясь, что в результате акции
ГПУ окажутся на нарах.
Например Овечкин Пётр Сергеевич,
Некогда чинивший злодеянья,
Смог без преувеличения достичь
В центре эмиграции влиянья.
Я б его и мёртвого, уродину,
Удавил на первой же осине!
Вдруг решил пожаловать на Родину,
Неужели так тоскливо псине?
Проникся внезапно Овечкин
К советской России любовью.
Еще один в шкуре овечки
Волчара изгвазданный кровью,
Остыл Гнат Бурнаш и оттаял,
Раскаялся, смирный как зайчик,
А сам только ждёт, кто бы вставил
В клыкастую пасть его пальчик!
И Кудасов Леопольд уже не тот,
Стонет от бессонницы ночами.
Поступил он как последний идиот,
Снюхавшись в пустыне с басмачами.
Только жалко, ускакать сумел от вас,
Было б лучше, если б был покойник,
И теперь, награбленный спустив запас,
Просится на Родину полковник.
А еще втесался в их компанию
Бывший вор, воспитанник Одессы,
Плохо поддаётся пониманию -
В чём их совпадают интересы.
За царя и веру не воинственный,
Странно вообще что он в изгнанье,
В прошлом был специалист единственный
В атрибутов царских изыманье.
Короче, работы вам хватит,
Учёбу забудете точно!
За каждым, как только прикатят,
Следить в оба дённо и ночно.
Бесспорно хотят эти люди
Столкнуть нас с какой-то проблемой,
Хлопот с ними, чувствую, будет
Побольше, чем с крымскою схемой!
2.
Совместимы роскошь и нищета,
Отойти от Маркса догм надо лишь,
С коммунистами борцам ворота’
Распахнул гостеприимный Париж.
Как когда-то д’Артаньян, покорять
Этот город мод, салонов, идей
Понаехало в последних лет пять
Обожающих Россию людей.
Цвет в казарму превращённой страны,
Господа, которым труд в западло,
До отчаяния доведены,
Но зато не взяли в руки кайло.
Аж до самого экватора
Раздаётся русский стон,
Кровь из носа, надо императора
Хоть какого-то на трон!
Всё равно, что дырочка без бублика,
Государство без царя,
Гнёт советская республика
Совершенно пальцы зря.
Вот на Эйфелевой башне шалман
Смотрит как, презрев рассудок и страх,
Завязавший вор Нарышкин Степан
Измеряет парапет на руках.
От дворцов имея крупный улов,
До семнадцатого жил во всю ширь,
И за скипетр с бриллиантом «Орлов»
Был чуть не командирован в Сибирь.
Не востребован во Франции вор,
Пусть и незаконнорожденный князь,
Семенит за ним фоторепортёр,
О падении внезапном молясь.
Без страховки безопасности
Гарантирован полёт,
По теории, по вероятности
Он вот-вот произойдёт.
Жалко не был зритель в Петрограде и
Не читал его досье,
Был бы шок последней стадии
У мадам и у месье!
Но сегодня акробата стезя
Завершается скорее всего,
Появились у Степана друзья
И в Россию приглашают его.
Не картошкой со свекло’й торговать
Отправляются они в этот путь,
У антихристов корону изъять
И законному владельцу вернуть!
Анархист и двое честных дворян,
Убеждённых большевизма врагов,
Изложили князю действия план,
Где потребуется ловкость его.
Отказаться от участия
Мысль была, мол нездоров,
Ведь всегда Романовых династию
Он держал за фраеров.
Но, смекнув что от судьбы безрадостной
Лишь монархия спасёт,
Сто восьмидесяти градусный
Сделал в кредо поворот.
3.
Достала красная Россия словно сука
Акулу империализма месье Дюка,
Который до триумфа наковальни с плугом
Семье Романовых был спонсором и другом.
Но после шухера в семнадцатом вдруг разом
Накрылся бизнес месье Дюка медным тазом,
Те, кто в России дальней наливались соком,
Теперь в глубокой нищете живут под боком.
И Дюк руками их решил ближайшим летом
Украсть реликвию в Москве, чтобы на этом
За океаном кучу бабок наворочать,
А заодно страну советов опорочить.
Нашёл помощника толкового и злого
В лице изящного поручика Перова,
Что в ресторане, облачась в косоворотку,
Лабал шансон и разносил клиентам водку.
Из бывшей контры, полной мстительного яда,
Сформировал Перов бандитскую бригаду,
И порешили они к осени поближе
Устроить шоу коронации в Париже.
Дюк откопал каких-то родственников дальних
Семейки царской, глупых, пьющих и скандальных,
Не отличавшихся особою культурой
И дополняющих друг друга шевелюрой.
Тому и этому, суля златые горы,
Сказал, что откомандированные воры
Его должны, от конкурента в тайне полной
Снабдить большою императорской короной.
Приняв комедию за чистую монету,
Себя показывать придурки стали свету,
Вводя в экстаз жандармов и аристократок
За власть борьбою со стрельбою из рогаток.
Не раз таскались с ними в злачные местечки
Их благородия Кудасов и Овечкин,
Плюс атаман Бурнаш и князь-экспроприатор,
Тот и другой благословил их «император».
Но только вот как примитивный уголовник
Себя с «высочествами» проявил полковник,
Стряс сумму кругленькую, якобы на старость,
Скрыть от компании её намереваясь.
Была шокирована этим фактом шайка.
Вскричал Бурнаш: - Вот половая попрошайка!
Не друг и не соратник больше нам Кудасов!
Сам бог велел таких мочить как пидарасов!
На Аргентину не похоже было это,
Не получилось криминального квартета,
Сражён полковник пулей шустрого брюнета,
На этом кончилось салонное танго’.
4.
Скрылся за кордоном сумрак тусклый,
Над Россией солнце засияло.
На вокзал Балтийско-Белорусский
Прибыли наймиты капитала.
В разные гостиницы вселились
В целях конспирации должно быть
И в столичной жизни закрутились,
Не успев дорожную смыть копоть.
Князь остановился в Гранд-отеле,
В состоянье явно не рабочем,
В ресторане без конкретной цели
Брюхо набивал до часу ночи.
Странно для блатного элемента,
Сразу же в извозчики наняться
Соизволил атаман зачем-то,
Вырядившись в моряка-кронштадтца.
Никогда не жалуясь, не ноя,
Был штабс-капитан остряк и ёрник,
Но теперь из номера в « Савое»
Сутки не выглядывал затворник.
И, на чаевых не экономя,
Дескать, выше быдла на ступень я!
Заказав еду и прессу в номер,
Вдруг совсем исчез из поля зренья.
И только Кудасов явиться
Не смог. Без полковника троица.
Как выяснилось, он в больнице
С тяжёлым раненьем находится.
Давления нет никакого,
По ране гуляют бактерии,
В бреду повторяет три слова:
Корона российской империи!
От держав до крестиков нашейных,
От собольих шапок до царь-пушек
Собраны в коллекциях музейных
Тыщи уникальных безделушек.
Все эти сокровища буквально
Начисто лишённые морали
Знатные посредники нахально
У производителей украли.
Нищетой и кровью миллионов
Обернулось их изготовленье,
Потому что не было законов
Регулирующих потребленье.
Но в крови тираны захлебнулись,
Кончилась в России эра рабства,
Только после этого вернулись
К истинным хозяевам богатства.
Если б говорить умели вещи,
Был бы превращён музей в лекторий,
Сколько драматичных и зловещих
Рассказать могли они историй!
Сотни лет в себе они носили,
Оставаясь собственностью частной,
Беды и величие России,
До того, как стала она красной.
А в центре музея большая
Витрина с табличкой картонною
В которой стоит, насыщая
Трудящихся пищей духовною,
Без мысли о бегстве налево,
К властям новым в полном доверии,
Народных богатств королева -
Корона российской империи.
Но принёсся слух из-за кордона,
Что хотят четыре отщепенца
Стырить у народных масс корону
И одеть на кумпол самодержца.
Не сходили с языка Лубянки
Сплетни о готовившемся акте,
Как Валерке, Яшке, Даньке, Ксанке
Сложно опровергнуть их, представьте!
Мстители, конечно, разгадали
Цель своих знакомых возвращенья
И теперь торчат в музейном зале,
Брать – так уж на месте преступленья!
Жители столичные и гости
Жадно изучают утварь знати,
Вот и князь при кепи и при трости,
Вот и атаман в морском бушлате!
Вдруг сирены жуткий вой раздался,
Дефективный шкет с чумазым рылом
Приоткрыть корону попытался
И тот час был схвачен Даниилом,
Нанят за пятёрку он мужчиной
Ненормально дёргающим шеей…
Значит и Овечкин под личиной
Тоже где-то блондится в музее!
Не зря столь известного вора
С собой привезли эти гадины,
Сомнения нет, очень скоро
Сокровище будет украдено.
Жаль нет на потеху бандиту
Пока ещё в органах Берии,
Уж он бы наладил защиту
Короны российской империи!
5.
Устранить сигнализацию в музее
Для Нарышкина не в кипеш. В Эрмитаже
Тормоза встречал во много раз сложнее,
Потому спокоен он и весел даже.
Отдохнуть, покуда время не настало,
Прогуляться по Москве имею право!
Вдруг у самого Кремля к нему пристала
Облапошенная некогда шалава.
- Нарышкин! Разве не узнали?
Я ваша девочка Зизи!
Вы серебро моё украли
Во время дружеской связи’!
Как от ужасного кошмара
Понёсся прочь он от Зизи,
Тут появляется ментяра:
- А ну, мужик, притормози!
И откуда эту бабу притащило?
Не давали арестовывать команду!
Извиниться мусора хотели было,
Но такой расклад на дно уложит банду.
Скорректировали план, и в результате
С, удручённым задержаньем, князем в паре
Арестованный цыган играет в хате
На, случайно не отобранной, гитаре.
И эпилепсии припадок
Устроив перед выводным,
Поднялся Яшка на порядок,
Своим Нарышкину стал в дым.
Прыжком на проводе с карниза
Свобода вновь обретена,
И пригласить возникла шиза
С собой на дело цыгана.
Надоело по карманам тырить мелочь,
Дел рискованных цыган большой поклонник.
Странно, что не заподозрил Пётр Сергеич
Провокации: - Пусть будет уголовник!
Но чекисты находиться могут всюду,
Их как резанных собак в столице летней!
Я на шухере стоять сначала буду,
А в музее появлюсь в момент последний.
В фойе при встрече взглядом с Яшкой
Необъяснимо Бурнаша,
Кольнуло чем-то под тельняшкой,
Забеспокоилась душа.
Хотели в дверь закапать масло
И электричество убрать,
Как вдруг оно само погасло,
Ни экспоната не видать!
Видно на электростанции районной
Безответственный диспетчер принял малость,
Сжав ладонью канделябр, в зал коронный,
Но короны за стеклом не оказалось!
Чуть от ужаса и гнева не завыли,
Так швырнуть друзьями, словно сигаретой!
Стало ясно, что для шефа они были
Отвлекающей разменною монетой!
Хотел ворвавшемуся «Грине»
Как прежде в чуб вцепиться Гнат,
Но «урка» вид чекиста принял
И руку вывернул назад.
Да только у неуловимых
Сорвался тоже хитрый план,
Как гимназисточек невинных
Провёл и их штабс-капитан.
Ну а Ксанка, в другой зданья половине
Устраняя неполадки освещенья,
Вдруг увидела бегущего к машине
Престарелого смотрителя музея,
Как жеребчик часовщик Борис Борисыч
Вскачь несётся, саквояж в руке огромный,
Ставлю против одного пятнадцать тысяч,
Что с Российской он империи короной!
Помчался по столице спящей
На «Студебекере» бандит,
Борис Борисыч настоящий
Всего скорее им убит.
Но от Оксаны оторваться
Не так-то просто для громил,
Чуть-чуть с баранкой обращаться
Её Валерка научил.
6.
И всё же Ксанка гада не догнала,
Хотя и не похожа на принцессу,
Уже отходит с Брянского вокзала
Товарно-скорый поезд до Одессы.
Но не закончена пока что гонка,
Ещё в нагане порох есть и пули,
Смогла заметить издали девчонка,
Как горб и шляпа в тамбуре мелькнули.
Нет, не на ту нарвалась мышка кошку,
Всё по плечу Дзержинского солдатам!
На скорости вскочила на подножку,
Проводника шокировав мандатом,
Проверила билеты пассажиров
И этого, и смежного вагона,
Отсеки, закутки, вплоть до сортиров.
Нигде нет горбуна, вот мать едрёна!
Сошла, не доезжая до Калуги,
Пропало зря часа четыре с лишком,
Должно быть из ребят Смирнов гнёт дуги.
Вдруг вспомнила, в купе дипломатишка
Промолвил с неестественным акцентом:
- Мадмуазель, я буду жалова’ться!
Чуть влево шею вытянув при этом…
Как не смогла я сразу догадаться!
Дрезину взяв в прокат с ручным мотором,
С путейцем, бывшим Фрунзе ординарцем,
Погнались за скрывающемся в скором
Святыню скоммуниздившим засранцем.
Тем временем Овечкин, поменявший
На свой Борис Борисовича облик,
Смотрел десятый сон за ночь уставший,
С короной саквояж пихнув под столик.
Проснулся, уже Киев за окошком,
Осталось ехать меньше половины,
Полюбовался хатами немножко,
Как прежде, изобильной Украины.
Когда-то здесь я дрался за идею,
В итоге оказавшейся химерой,
И вот теперь огромный куш имею,
Хотя с царём покончено и верой.
Второго дня пути исчезли тени
И снова появились на востоке,
Вдруг от увиденной в окошке хрени
Сигарным дымом поперхнулся в шоке.
С двумя людьми какими-то дрезина
Ползущий скорый поезд настигала,
Легко узнал по кожанке дивчину,
Что под Москвой билеты проверяла.
Скрип рычагов всё явственнее слышен.
Как объяснить такое, мысля здраво?
И вот штабс-капитан уже на крыше
Несётся по вагонам в хвост состава.
Вот и пришёл ваш смертный час, ребята!
В могиле вы фактически по пояс!
Отцеплена и пламенем объята
Цистерна замыкающая поезд.
Но зря большевики не верят в бога,
Он есть, хотя и не имеет тела,
Расчищена железная дорога,
Цистерна взорвалась и улетела
Подхваченная ветром как бумага,
Противореча физики законам.
Огня остатки срезав, колымага
Неумолимо движется к вагону.
Был с детства Пётр Сергеевич безбожник,
Хотя и обожал о боге песни,
Вмиг доброволец-железнодорожник
Застрелен им, что может быть чудесней!
Оружие – проверенное средство,
Но тут внезапно кончились патроны,
Теперь спасёт от Ксанки только бегство,
А то лишит и жизни, и короны.
***
Казалось плененья
Нельзя избежать,
Но путь отступленья
Нашёлся опять,
Так просто не тонет
Бывалый моряк,
Погоня, погоня, погоня, погоня,
Прыжком в товарняк,
В открытой платформе арабские кони
Аж целый косяк!
Скривившись в гримасе,
Чекистов кляня,
Как Жюв в «Фантомасе»
Вскочил на коня,
Сжимают ладони
С короной портфель,
Погоня, погоня, погоня, погоня
От «мадмуазель»,
С проклятой короной совсем нет покоя,
Одна канитель!
Споткнуться её чтобы!
Настигнет вот-вот.
Уже в катакомбы
Виднеется вход,
Там в сырости, в вони
Без света живи,
За морем шпионя, без кайфа погони
В горячей крови,
Рисуя от скуки гвоздём на короне
Картины любви.
7.
Неукротимый, словно африканский слон,
На всю Лубянку, позабыв о мере высшей,
Антисоветские проклятия вопивший,
Бурнаш расстрелян и из титров удалён.
А вот Нарышкин, так как кровью не запятнан,
К тому ж для «крови голубой» всего лишь тать,
Решил не только расколоться, но и пятым
В отряде мстителей неуловимых стать.
Принёс звонок от Ксанки телефонный
Одновременно горечь и веселье:
Овечкин с императорской короной
Скрывается в одесском подземелье.
Теперь оттуда выкурить бандита
И Первой Конной Армии не хватит,
И взять, как коренного одессита,
Нарышкина с собою было б кстати.
Забыв про то, что он пока ещё зэка,
Вдруг ощутив в себе другие интересы,
Шутил Нарышкин всю дорогу до Одессы,
Изображал себя сотрудником ЧК.
Но, обратившись ко всезнающему Боре,
О плане-перехвате прекратили речь,
Так много в катакомбах выходов на море,
Что невозможно там кого-то подстеречь.
Конечно под землёй сидеть паскудно,
Удушливо, темно, не интересно.
Сомненья нет, штабс-капитан ждёт судна,
А что это за судно – неизвестно.
Должно быть где-то спрятана байдарка,
Три мили в полчаса преодолеет,
Но вот на коронацию монарха
На корабле никак он не успеет.
Кудасов что-то знает, но пока молчит,
Из-за чего его, видать, и завалили.
Еще чуть-чуть и, как в газетах объявили,
«Боже, царя храни!» в Европе зазвучит.
Всего скорее, император просто кинут,
Вот почему с венца отправкой не спешат,
А самоцветы, бриллианты тупо вынут
И океаном переправят в США.
Необходимо выяснить под чьим же
Находится контролем эта банда.
Такое можно сделать лишь в Париже,
А значит, разделиться срочно надо.
И, взяв в прокат у рыбнадзора катер
С багром, радиорубкой и навесом,
Троим остаться здесь стеречь фарватер,
Двоим лететь в Париж ближайшим рейсом.
8.
Опять на Эйфелевой башне нервов встряска,
Опять мурашки у мадам бегут по коже,
Вернул скучающим садистам веру в сказку
Самоубийца русский, только помоложе.
И, по иронии судьбы, зашли туда же
В тот вечер отдохнуть поручик и месье,
Неуловимых опознал Перов сейчас же
В самоубийце и его конферансье.
И, расцветая вишнею,
Коньяк взяв на троих,
Изобразил, что встрече рад несказанно.
Раз здесь враги давнишние,
Сомнений никаких,
Что с поиском короны это связано.
Ну ничего! Они скорей всего купились
На коронацию, небось читают преску.
Только б к Кудасову в больницу не явились,
Ещё взболтнёт что не положено в отместку.
Смотрел как в воду Шрам. Следя за «Магдалиной»,
Увидел Даньку под покровом тёмных туч.
На всякий случай раздавил его машиной,
Забыв о том, что Данька сказочно живуч.
Прошёл не по канонам
Коронации процесс,
Переросли овации в сочувствия,
Отсутствие короны
Привело кузенов в стресс,
Тем более – взаимное присутствие.
На эту сцену взгляды полные презренья
Бросали с неба коронованные предки.
Но в ещё большее в собравшихся смятенье
Привёл полковник врангелевской контрразведки.
Всю правду выложил о бывших компаньонах,
Что их задача не династию спасти,
Лишь имя судна, что отбудет за короной,
Убитый Дюком не успел произнести.
Настиг Валерка Дюка,
Чуть не отстрелил мудо:
- Колись, как пароход ваш называется!..
Но и Перов науку
В совершенстве знал дзюдо,
Да и в годах существенная разница.
Опять на Эйфелевой башне нервов встряска,
Садистам – зрелище, газетчикам – клубничка.
С агента красного ЧК слетела маска,
За это сам слетит он с башни, словно птичка!
И не смотря на то, что казнь не состоялась,
Фотограф млел, как в грязь упавшая свинья,
Так много сбросили людей ему на радость
Гарсон Луи и его супер-сыновья!
А где-то под Одессою
Грустит штабс-капитан,
Ну где ты, пароход с названьем «Глория»?
Которое не к месту так
Валерке ляпнул Шрам,
А, значит, продолжается история.
09.
Маршрут до Одессы не близкий,
Есть время попить, отдохнуть.
На сумрачный мир большевицкий
Плывут парижане взглянуть.
В сто крат экзотичней Канар и Мальдив
Для праздных мадам, мисс, миледи
Псковско’й бабалайки чудной перелив,
Ревущие в скверах медведи.
Резвятся как дети туристы,
Не ждут ни подвохов, ни драм…
В каюте сидят террористы
И шеф их по прозвищу Шрам.
Но мстители тоже смешались с толпой
Разряженных аристократов,
На первом вьетнамский убор головной,
Второй – вообще сэр из Штатов.
***
Претензий множество имелось,
Не мог спокойно Запад спать,
Но почему-то захотелось
Не воевать, а торговать
Капиталистам-паразитам
С страной Советов первой вдруг…
С дипломатическим визитом
В Москву явился месье Дюк:
Пусть не обильная, как прежде,
Россия без царя-отца,
Но мы пока ещё в надежде,
Что совершил не до конца
Сермяжный мир лаптей и ситца
С культурой сексуальный акт,
И мы хотели б убедиться
Догадка это или факт?
***
Загнав внутрь сомнения, страхи,
Лишь берег одесский возник,
Бандиты оделись в монахинь,
Захвачена «Глория» в миг,
Идёт без задорин намеченный план,
На вёсла вовсю налегает
Усталый оборванный штабс-капитан,
От радости прямо сияет.
И снова знакомые лица:
На катере с красной звездой
Цыган из ЧК и девица
Нарышкина тащат с собой.
Должно быть захвачен князь только сейчас,
Отправить в тюрьму не успели.
Их двое, нас десять – расправимся враз,
Хоть мстители и повзрослели…
***
Дюк заявил Смирнову жестко,
Как представителю ЧК,
Что Эрмитаж закрыт московский,
Так как распродан до гвоздка,
Что там поддельные иконы,
Меха изъедены паршой,
Что там давно уже короны
Нет Императорской Большой.
Узнав, что «Глория» к Одессе
Должна приблизиться вот-вот,
Смирнов послал туда У-200,
Сверхзвуковой сверхсамолёт:
Как только шапку конфискуют,
В Москву доставить поскорей!
И с делегацией буржуев
Пошёл осматривать музей.
***
Доверчивых Яшку и Ксанку
Стал Пётр Сергеич пытать:
- Ещё кто на этой лоханке
Намерен меня задержать?
Но сделать из неуловимых бифштекс
Врагам ещё не удавалось!
Пошёл ликвидации банды процесс,
Хоть Яшке изрядно досталось.
Подумать успев, было б лучше
Эстрадною стать мне звездой!
Убит мокрой Ксанкой поручик,
Овечкин покуда живой.
На палубу глянул, а там переплёт,
Хоть детям показывай на ночь!
И азбукой Морзе подмогу зовёт
На мачте Валерий Михалыч.
***
А в это время в Эрмитаже,
Не в том, где Зимний, а в другом
Экскурсовод с огромным стажем
Манипулирует врагом.
Работу зная безупречно,
Чтоб дать Смирнову лишний шанс,
Мусолить может бесконечно
Любой истории нюанс.
Пусть ограниченный в движенье,
Уже у многих вызвал злость,
Он здесь хозяин положенья,
А месье Дюк всего лишь гость.
Да только Дюку это как-то
До фонаря, планеты цвет
Он в шок введёт сегодня фактом,
Что у совков короны нет.
***
Последний парад наступает,
Чекистов плывёт целый взвод.
Овечкина грохнут, он знает,
Но хрен им корону вернёт!
Кто скажет, что штабс-капитан подлый трус,
Тот лжец, клеветник, провокатор,
И в Чёрное море бесценнейший груз
Летит через иллюминатор.
Валерка влетел разъярённо,
Сверкают зрачки, дыбом шерсть:
- Попался, злодей! Где корона?
Не сдашь – пристрелю прямо здесь!
- Короны, Валерий Михайлович, нет…
Но тут вышла крупная лажа,
Ублюдок Нарышкин в последний момент
Изъял её из саквояжа…
***
Что смысла нет тянуть резину
Смирнов в конце концов признал
И делегация картинно
Вошла в музея главный зал.
Как безгранична Дюка радость
И остальных была гостей!
Короны в нём не оказалось,
Ни на витрине, ни под ней.
Смирнов донельзя разозлился,
Чуть не пустил себя в расход,
Но тут на крышу приземлился
Сверхсовременный самолёт.
От качки пьяные немножко
С бесценной ношею своей
Через чердачное окошко
Проникли мстители в музей.
Хотели взять с собой Степана,
Ведь это он корону спас,
Но получили, как ни странно,
Категорический отказ:
- Столица, это муравейник,
В Одессе свой закончу бег,
Поскольку я, хоть и мошенник,
Сугубо мирный человек!
Вот с самолётом казус вышел,
Не смог подняться больше он:
Разворотил поверхность крыши,
Пытаясь совершить разгон,
Турбины сруб чердачных балок
В негодность полную привёл…
Жаль, до сих пор ему аналог
Никто так и не изобрёл.
16. 11. 2018 – 25. 04. 2019 г.