Здесь в сорок третьем был кромешный ад:
Рёв самолётов, грохот канонады,
Свист пуль, визжанье мин, снарядов град,
Бурлящих вод лохмотья и фонтаны
Ревущих, вздыбленных, кипящих волн
И брызг, насыщенных металлом смерти.
В бессмертие шагнул мой батальон
(В живых останется чуть больше трети),
Форсируя под вражеские огнём
Широкий непокорный Днепр на лодках,
Плотах и брёвнах, в общем, кто на чём,
А то и вплавь, на ненадёжных досках.
Случилось так, что батальон стоял
В тот день в моей родимой деревушке,
Отец избу на брёвна раскатал
Под плот для переправы нашей пушки,
Тайком крестом благословил наш взвод:
"Спаси вас Бог!"
Пускай мы атеисты,
Не верим в Бога, но отцовский плот
Не зацепила смерть!
Артиллеристы
Форсировали реку без потерь,
Хотя весь Днепр, от края и до края,
Как раненый и разъярённый зверь
Ревел, метался, кровью истекая.
"Сорокапятки" не погиб расчёт!
Пологий правый берег - вот он, рядом!
И сходу в бой!
Фашистский пулемёт
В миг подавился нашим артснарядом.
И снова: "Заряжай!" Давно пора
Заткнуть фугасом глотку миномёта!
А на плацдарм - "За Родину! Ура-а-а!"
За батареей взвод, за ротой рота...
Здесь в сорок третьем был кромешной ад!
Сюда спустя два года возвратился
С Победой из войны войны солдат:
"Ну, здравствуй тихий Днепр,
каким ты снился
На фронте мне из довоенных лет!"
Ах, как хочу я в птицу превратиться
И через Днепр туда, где дома уже нет,
Где мать с отцом в сарае неказистом
Ютятся вот уже не первый год,
С тех пор как дом на бревна раскатали
И для моей "сорокапятки" плот
Отец с артиллеристами собрали.
Ну а пока стою и жду паром,
Хочу скорей родные встретить лица,
И верю, знаю - я построю дом,
Фундамент наш не мог не сохраниться!
М. Кугач "Возвращение"