Скорбь в эпикризе – надёжно-разыгранный козырь,
громче стучите в забрало из скомканных лат –
волк-одиночка застыл в опечатанной позе,
режет холодным азотом щетинистый взгляд,
не углубляясь в дистанцию ближнего боя –
сложно приблизиться к сердцу иммунной души.
Время несётся по венам живое, густое,
с яростью мести штурмуя огни-миражи,
в датчиках боли зашкалили пики значений
без вероятных лазеек под замкнутый круг,
не поддаваясь врачам до тотальных ранений –
терпит саднящую память как лёгкий недуг
во всеоружии. Рубит мечом с расстановкой,
только по строгому факту неправедных дел,
он не считает судьбу одноглазой плутовкой,
знает заведомо – каждый куёт свой удел.
Трудность вселенского профиля для незнакомок
не позволяет форсировать тесный контакт,
по аварийным ступеням пути запасного
к сердцу рождённого воином есть артефакт –
чистые помыслы. Но, всё равно, не подпустит,
проще, значительно проще бежать от любви,
что-то кричит, как у всех, в окровавленном сгустке
прожитых дней на приправе из горькой травы.