Постаревшее дерево… и дрожащим обрубкам ветвей
не сдержать ни плоды, ни гамак, ни верёвку «тарзанки»…
Только гнёзда – захочешь, замыслишь – и вей!
А цветам разве выжить средь ветра весенней болтанки?
Постаревшее дерево помнит объятия, смех,
шарфик газовый, так бесплотно повисший на ветке,
все слова, что шептались отчаянно и не для всех,
и надрез в виде сердца, сочившийся влагою светлой…
Постаревшее дерево… как хорошо, что не пень!
И на голых ветвях, позабывших, что надобны листья,
пустота… оттого – поредевшая, в ясных проплешинах, тень…
Но на ветке живой для влюблённых с десяточек вишен!