«Роль Сталина в истории страны положительно оценили 70% респондентов «Левада-центра».
Об этом сообщает РБК со ссылкой на данные мартовского опроса социологов. Отрицательно к советскому вождю относятся всего 19% опрошенных. Издание подчеркивает, что исследование выявило рекордный показатель положительного отношения к Сталину за все годы подобных опросов»
(Из главных новостей СМИ 16 апреля 2019 года)
О своём отце рассказывает Николай Владимирович Кузнецов.
Русский писатель, псевдоним - Николай Углов.
Родился и живёт в городе Кисловодске.
Николай Владимирович своё детство провёл в концлагере.
Не в немецком лагере. В нашем советском ГУЛАГе. Вместе с отцом, офицером Красной Армии.
Десять лет ГУЛАГа отцу дали за то, что он, раненый был в плену.
Подробнее об этом позже.
Продолжение 24 рассказа Николая Кузнецова об отце.
Продолжение 23 http://www.stihi.ru/2019/05/15/5636
«В начале апреля 1950 года, когда бушевал страшный снегопад, может, один из последних в том году, в дверь постучали. На пороге стоял лобастый человек с умными спокойными глазами. Невысокого роста, в больших болотных резиновых сапогах, в штормовке, с большим рюкзаком за плечами. Мы с Шуркой испуганно уставились на него. Что–то родное, знакомое исходило от этого доброжелательного лица.
- Да вы живёте в царстве Берендея. У вас же сказка, снега до крыши. А вход, как в тоннеле. Красотища какая! Ну, здравствуйте, Шурик и Колюшок! Я - дядя Вася, не узнаёте?
Да, это был дядя Вася, младший брат отца. Это был он. Через тысячи километров он приехал из далёкого Сахалина, чтобы увидеть, навестить нас, вселить в нас бодрость и уверенность в будущее. Зашли в избу. Дядя Вася, увидев тёлку, засмеялся, похлопал Майку по спине:
- В тесноте, да не в обиде. Правильно. Хорошо зажили, своя корова скоро будет.
К следующей зиме с молоком будете. Молодцы! Переоделся, достал из рюкзака многочисленные подарки: балык, несколько банок икры и сгущёнки, сухую колбасу, сухофрукты. Но самое главное для нас, дядя Вася привёз много, много
цветных карандашей, блокноты, кисточки и краски. Подарил мне толстую книгу «Даурия», а Шурке «Угрюм–река». Я побежал сразу же в больницу:
- Мама! К нам дядя Вася приехал!
Мать изменилась в лице. Затем, радостная и взволнованная, закричала:
- Неужели? Сейчас всё брошу и пойдём. Только скажу заведующей.
Пришли быстро. Мать кинулась к дяде Васе и заплакала:
- Ох! И намучились же мы, Вася. До сих пор не верю, что детей сберегла. Сколько горя, страданий пережили. Сколько рядом людей погибло. Особенно были ужасны три первых года, всё время стояли одной ногой в могиле. О Володе что–нибудь знаешь? Живой или нет?
Дядя Вася сам еле сдерживал слёзы. Он, оказывается, тоже ничего не знает об отце:
- Нюся! Дети! Куда я только не писал за отца вашего. Сталину раза три, Берии, Ворошилову, Будённому. Никто даже ответа не дал. Не знаю, что случилось с Володей, но у меня почему–то есть уверенность, что он жив. Будем надеяться.
Сварили картошку, чай, дядя Вася достал бутылочку вина. Выпили они с матерью, дядя Вася говорил о житье–бытье до самой глубокой ночи:
- Живу я в Охе, это небольшой городок на острове Сахалин. Прекрасные места у нас! Море, лес, горы, рыба валом идёт. Красивейший остров. Жена у меня Евдокия Фёдоровна, милейший человек. Души не чаем друг в друге. Вот только деток у нас нет. Она вот вам передала подарок. Всем троим связала тёплые носки и варежки–пуховики. А насчёт вашего будущего вот что скажу. Буду бороться. Писал, и буду писать, посылать запросы в разные инстанции. Даже если Володя в чём провинился, вы не должны за него отвечать. Это какая–то ошибка. Ещё до войны Сталин сказал на съезде колхознику Тильбе, «сын за отца не отвечает!» А вы тем более,
несмышленые дети.
Кто–то просто перегибает и когда–нибудь ответит за это. Уверен, партия разберётся. Я, как член ВКП-б, ничего не скрываю и посылаю запросы в разные министерства. Справедливость восторжествует!
Слова дяди Васи ободряли нас, вселяли уверенность. Впервые я слышал такие слова. Мы все разволновались, мама тихо плакала. Перед тем, как лечь спать, вышли с дядей Васей на улицу.
Снег валил стеной тяжёлыми, густыми хлопьями. Тихо на деревне. Белым–бело всё кругом. Ни скрипа саней, ни лая собак.
- Красотища какая у вас, дети. Вы даже не представляете, привыкли, восторгается дядя Вася. Утром мама ушла на работу, мы в школу. Еле дождались окончания уроков, прилетели домой, не узнать. За полдня дядя Вася расчистил дорожки аж до земли к воротам, уборной и вокруг дома. Сбросил с крыши метровый слой снега, подмёл. Да и в избе навёл порядок, у Майки чисто, приготовил обед. У меня к дяде Васи масса вопросов, я его сразу полюбил.
Особенно меня интересовали его болотные сапоги, здесь ни у кого таких нет. Они его, оказывается, очень выручили. Пятьдесят километров от Пихтовки он шёл к нам пешком, сейчас никто уже не ездит. Дорогу страшно развезло, под снегом воды до колен. А иногда оступишься чуть и ухнешь по пояс. Сапоги здоровские.
Дядя Вася прожил у нас две недели. Спали мы втроём на полу, разговоры до полуночи. Очень подружились и полюбили его. Он учил нас рисованию как бы заново. Раньше я терпеть не мог рисование, а теперь полюбил. Никогда до этого мы не видели цветных карандашей, а тут целое богатство, десятки красных, оранжевых, зелёных, жёлтых, чёрных, коричневых и синих. Дядя Вася рисовал с нами всё, что окружало нас: дома, коров, лошадей, собак, поля и лес, небо и тучи. Его рисунок «Наш дом» до сих пор находится у меня, и я часто смотрю на него, вспоминаю те счастливые дни. Мы с дядей Васей много гуляли по полям, по деревне, ходили к реке, в магазин, школу, детдом и больницу. Сделали три скворечника и повесили рядом с теми двумя, что были уже у нас.
Много хороших слов сказал он:
- Коля, Шурик! Что бы не стало, учитесь! Вам надо получить в будущем только высшее образование. Как бы тяжело не было в жизни, для вас главное учёба, учёба, учёба. Человек без образования – пол человека. Выучиться надо обязательно. Кроме того, учитесь доброте и терпению к людям. Не делайте зла людям, не завидуйте, умейте дружить. Не ленитесь, работайте, любите мать. Вырастите достойными гражданами нашей страны.
Через две недели дядя Вася собрался в дорогу, надо было уходить до большой воды. Дал матери денег, присели на дорогу. И тут вдруг мать заволновалась, начала говорить:
- Василий. У меня появился человек, который поможет вырастить детей, воспитать их. У меня уже нет сил тянуть одной воз. Мне тоже хочется ещё жить. Не осуждай меня.
Дядя Вася сразу переменился в лице. Тень страдания и сожаления сквозила в его растерянном взгляде. Он долго-долго молчал, опустив голову. Мы с Шуркой притихли. Мать всхлипывала. Мы почувствовали, что совершается что–то важное в жизни. Мать предавала отца, если он был ещё жив. Оправданий у неё, конечно, было больше, чем достаточно, но это был роковой шаг.
Дядя Вася, сразу поникший, не глядя матери в глаза, тихо сказал:
- Как же так, Нюся? Самое тяжёлое время пережили. Сейчас дети подросли, уже легче, дом свой, работа есть неплохая у тебя, огород свой большой, корова скоро будет своя. Вы уже выкарабкались. Я буду помогать, да и бабушки немножко, я переписываюсь с ними. А там может и Володя найдётся. Потерпи ещё чуть. Вот если его нет на свете, то вопросов и к тебе нет.
- Нет, Вася. Я уже решила.
Дядя Вася встал, тихо попрощался:
- Бог тебе судья, Нюся, решай сама.
Обнял нас, поцеловал крепко. На глазах скупые мужские слёзы. Ушёл быстрыми шагами.
Мы долго махали вслед руками. Не обернулся ни разу».
Продолжение рассказа в следующей публикации.
16.05.2019