Забудется офсетной ли печатью
или глубокой, иль трафаретной
печатаны твои тома стихов
с ушедшей в новую печаль,
казалось, что несметной
по количеству грехов.
Забудется твой голос,
густая седина,
ржаной случайный колос
напомнит в васильках мне,
что одна - на крик ответ-
дробящийся кленовый свет,
шуршанье васильков -
и ни обманов, ни стихов.