Продышав лохматый иней,
я в глазок смотрю на небо,
на вмороженный полтинник:
три ржаных буханки хлеба!
Я ещё безстрашно молод,
и в тиши полночных бдений
не увязываю голод
с отстраненностью от денег.
Мне придётся не однажды
в несомненном утвердиться:
две зияющие жажды
не желают утолиться.
Никакой богатый циник
не столкуется со мною:
у меня - всего полтинник,
называемый Луною.