И сердце остыло в могиле,
в земной одинокой могиле лжеца,
и синие маки прогнили,
на празднике боли пройдут месяца.
Цирцея уснула. Спит сладко.
В белёсых алмазах астральный покров,
что снится богиням — загадка,
я сам ведь свидетель туманнейших снов.
И в лунном сияньи — эпохи,
Ээя расколот столетней враждой,
сказания об Антиохе
не станут причиной гордиться судьбой.
А всё — эфемерно и скудно,
история — пустынь под схроном валов,
пытаться найти безрассудно
дары, что остались от мёртвых голов.
Морская лишь пена клокочет,
текущие реки от крови красны,
найди же среди одиночеств
спасителя, что вновь развеет все сны.
На немощном поле колосья,
в садах винограда безмолвная грусть,
Цирцея, нежданная гостья,
молитву, о, знаю и я наизусть:
«Как чёрные волны тревожно,
с ударом о берег, смывают тоску,
так лунный оскал безнадёжно,
небрежно легко подплывает к виску».
Гончаров А.С.
2019