КАЛИФ НА ЧАС
/Психологическая зарисовка,поздний СССР/
Это было недавно
Это было давно
/песня/
В одной из множества контор
Назначен был всеобщий сбор.
Там речь пойдёт о дисциплине.
Узнать хотелось о причине:
Водитель, мол, лишился прав
Не ту машину обогнав.
А кто-то говорил другое,
Что опоздавших было двое.
Сиё не повод для аврала,
Но здесь истории начало.
И,как сказал "калиф на час,"
“Массонство, хунта среди нас.''
* * *
Калиф на час бывает разный:
Привычный, робкий иль отважный.
Кто смело новшества введёт,
Кто нет-мол время не даёт.
Кто чересчур бюрократичен,
Кто через край демократичен,
Кто роет землю, кто ленив,
Покладист кто, а кто строптив.
Порок бывает у калифа:
Тщеславием его зовут.
В статьях калифного тарифа
Большой беды не видно тут.
Все люди мы, все человеки,
Но каждый знает-есть предел.
Есть здравый смысл, границы, вехи...
Чуть в сторону-и всё, сгорел!
* * *
В обычной жизни, не калифной
Он был не сахар, но терпим.
И в конфронтации пассивной
Конфликтов избегали с ним.
К нему не часто обращались.
Не в том причина, что боялись,
Но если обращались всё же,
То слышали одно и тоже:
Он страшно занят, он устал.
Когда бы это понимал
Тот, кто сейчас его терзает
И от работы отвлекает,
От важных и великих дел,
То сразу же уразумел
Что... Посетитель удалялся,
Но жизнь заставит-возвращался
И вновь знакомый слышал глас
"Свободен буду через час"
Так целый день, а то другой,
Всё " через час"- рефрен такой.
В рефрене этом ключ лежал.
Нет, посетитель не мешал,
То был не просто посетитель
То был, в его глазах, проситель.
Пусть по работе приходил,
Но что-то всё-таки просил!
И был зависим. В этом суть.
Тут под каким углом взглянуть.
Приятно у своих дверей
Найти толпящихся людей,
Пускай поклонятся ему.
Ему и больше никому!
Он наслаждался этой сластью,
Пусть призрачной, но всё же властью.
Он не злодей, он их поймёт,
Но прежде душу отведёт.
Сказать им "нет"-они уйдут,
Решить вопрос-уйдут тем паче.
А так,пожалуй,подождут,
За дверью будут, не иначе.
Они зависимы, доколе
Он нужен им, в его же воле
Всё это счастье растянуть.
Так, час за часом, в добрый путь!
Кому какой характер дан,
Себе всяк в жизни капитан.
На что иному наплевать,
То для другого благодать.
С ним дел старались не иметь.
Кому охота ждать, терпеть,
Его старались обойти,
Другие отыскать пути.
Но, иногда, бывало всё ж,
Его никак не обойдёшь.
Тогда конец. Он это чует.
Он заманежит, замордует,
Он знает-отступленья нет,
На нём сошёлся клином свет.
Бывало он и зарывался.
Иль очень дело тормозил,
Иль кто-то крепко обижался
И шум до верха доходил.
Там попеняют, поругают,
Всех бед ему пообещают,
Бывало, даже накричат
И кулаками постучат.
Пока такой спектакль идёт
Спокойно дремлет Васька-кот.
Проблемою была работа:
Вдруг заставляли делать что-то!
Он срочно отправлялся в путь
От всех претензий отдохнуть.
С вояжа возвратясь такого,
Он говорил всегда одно:
Вчера, мол, не было того,
Сегодня не было другого
Он никого застать не мог,
Устал, совсем не чует ног!
Для дела важного любого,
Сей саботаж стерпев едва,
Шеф посылал тогда другого.
И всё решалось- в час иль два.
* * *
Боcc отправлялся в отпуск летом
Калиф весь год мечтал об этом.
Сбывается чудесный сон,
Теперь калифом будет он!
Он жаждал власти и она
На блюдечке поднесена.
Мечты доступны стали вдруг
И праздник радостный начался!
Так думал он. И ошибался.
То было время адских мук.
Не до словесных стало прений,
К тому ж, ответственных решений
Калиф боялся как огня.
Твердил он — стресс не для меня!
Он начинал паниковать,
Метаться, громко причитать,
Везде виновных находил
И в штопор паники входил.
И с инженерами беда:
Теперь мерещилось всегда,
Что те его не уважают
И за начальство не считают.
Кто болен -час какой избрал!
Кто хмур, а кто не промолчал.
Бывает, что же из того?
Поверьте, это для кого.
Он "это" копит и считает.
Не спит ночами, утром зол,
Что многих очень удивляет,
Кто так его с утра завёл?
А это вовсе не с утра,
А всё вчера, позавчера...
К концу калифства своего
Он зол на всех до одного.
В работе всякое бывает:
Конфликт тайфуном налетает,
ЧП какое и беда,
И пьянство - это как всегда.
А скольких нет материалов...
Считать не хватит интегралов.
Ничто из этого всего
Не трогает души его.
Он валит все на дисциплину,
Наивно видя в ней причину
Не почитания его.
Лишь это - больше ничего.
* * *
Калиф неделю прогуляв,
/Ввиду имея и другую/
Про опоздавших двух узнав,
Впал вдруг в истерику большую.
Что опоздавшие ему?
То мелочь, главное мотив!
Он сразу понял что к чему:
Хотят сказать — "ты не Калиф!"
Он днём крепился и молчал,
А ночью злился и стонал.
Терпеть пока приедет босс?
Нет, так измучишься до слёз!
Даёшь собрание! Пора!
С трудом дождался он утра.
И начал, как с туза пошёл!
/ Там, кстати, вёлся протокол/
"Расстроен я все эти дни,
Но доберусь до самой сути.
Чего хотят все эти люди,
Что добиваются они?
Зайдёшь за угол - говорят,
А на собрании молчат.
Пусть скажут всё!" Оратор сел.
Зал на минуту онемел.
Мы знаем смысл его речей.
На первый взгляд - смешных и странных,
Бессвязных, путанных, туманных,
Но полных логики своей.
Затем раздались голоса:
"Что за туманные намёки?
О ком тут? Что за чудеса?
Какие разглядел пороки
И у кого? На что он зол?
Кто "эти люди"- женский пол?
Пришельцы или же бандиты?"
Его слова не позабыты,
Всё в строку шло! Очнулся зал.
Но он молчал- заряд пропал.
Он изменил своей природе:
Не выступать при всём народе
Коль нет опоры позади,
Спины широкой впереди.
Теперь он сам был господин!
И был один, совсем один...
Вот "тет-а-тет"- он это может!
Кого-то списком потревожит,
Нашепчет или напоёт,
Но чтоб открыто — не пойдёт.
А многолетняя привычка,
Возможно, в этом и отмычка,
Его как раз и подвела.
Она в натуру перешла.
Какая муха укусила?
Потусторонняя ли сила
Его загнала на ежа,
Иль пресловутая вожжа?
* * *
Здесь автор будет нереален.
Возможно. Кстати, до сих пор
Он был весьма документален,
Но здесь даст домыслам простор.
Немного, на двенадцать строк,
Всё, что себе позволить мог.
Итак, продолжим: некий бес,
Проделав ловкий ход конём,
Сквозь дебри комплексов пролез
И начал шевелиться в нём.
Шептал: "проверь себя, рискни,
Пройдёшь, проскочишь этот риф.
Не всё же быть тебе в тени,
Не всё ж ты временный Калиф!
Вперёд, смелее!" Он не смог.
Спасти его мог только Бог!
Но тот свой статус понимал
И дрязгам снизу не внимал.
Но, повторяю вам, друзья
Всё это версия моя.
Конец фантазиям пришёл,
Опять начался протокол.
* * *
"Калиф на час'' не сразу пал.
Он вдруг сердиться стал на зал.
Поняв, что надо делать что-то,
Он пьяницей назвал кого-то.
Но промахнулся -тот не пил.
Калиф прощенья попросил,
По имени назвал того,
Улыбку сделал для него,
Себя угодливо повёл,
Был, мягко скажем, не орёл.
А если говорить всерьёз,
Был очень жалок, аж до слёз.
Все ошалели — он не страшен!
А как был за минуту важен.
Мгновенье тишина была:
/ Переоценка явно шла /
Вопросы полетели смело.
Там было всё, что наболело:
И раздевалка и гараж,
С моторным цехом впали в раж,
На стройке всё без перемен
"Нет ничего" - один рефрен.
Материалов не видать,
Снабжение, пора сказать,
Одно название, простои.
Со светом тоже перебои
А пьянство - есть оно иль нет?
Коль ты калиф - держи ответ.
Все о гуманности забыли,
Его секли и колотили
И, наконец, венец, друзья!
Он закричал "причём здесь я?"
* * *
Сосед, закрывшись рукавом,
Сидел безмолвно за столом.
Доволен был он - видит Бог!
Но долго он молчать не мог.
Да и понятно. Дело в том...
Оно, конечно, поделом!
Да, поделом ему и мука.
Но право, здесь такая штука...
Он был смущён, поскольку он
К начальству тоже отнесён.
Есть честь мундира. Друг, не друг...
Спасательный подкинут круг:
Вопрос невинный, про чехлы.
Мол, он боится за штаны,
В автобус не рискует влезть,
У нас чехлы почище есть?
Как тут дела? Тот быстро встал
И бодро отрапортовал:
"Я заказал. Теперь среда.
Неделя сроку, как всегда! "
То был ответ вполне приличный,
Хотя, пожалуй, единичный.
Другое дело - всё наврал,
Но этим успокоил зал.
А уж неделя... - скажем год
Как раз отлично подойдёт.
Он что-то знает - стало тихо.
Смотри как отвечает лихо,
И даже делает чего,
Не всё так плохо у него.
Но, может быть, не в этом дело,
Скорее людям надоело.
Все отошли и улыбались.
Его ведь многие боялись,
И кто-то принимал всерьёз.
А он подарок преподнёс!
А что до автора - тот знал.
Ну, скажем так, предполагал.
При всём притом, к чему скрывать,
И он не мог бы предсказать
*
Что так мгновенно рухнет миф,
Что тот настолько не Калиф!
Тогда же автор стал писать,
Расспрашивать и вспоминать.
А наш герой? Притих слегка
И верный тон нашёл пока.
А в спорах перешёл на "Вы",
Правы они иль не правы.
Другого видя человека,
Слезу чуть автор не пустил.
Твердил "собрание - вот Мекка !"
Перековался "мол", твердил.
Решил он больше не писать,
А что успел сложить — порвать.
Но всё ж промедлил. И не зря.
Герой, по правде говоря,
Был ненадёжен. Вышел срок
И автор вновь услышать мог:
"Все разболтались - просто жуть!
Пора бы гайки подтянуть,
Зайдёшь за угол - говорят".
Ну и так далее, подряд.
Зевая, шеф внимал ему
Прекрасно зная, что к чему.
Он понимал - не до оваций .
А эти речи у него
Не повлекли ассоциаций
И не будили ничего.
А был бы он...,но вот беда,
Всего бы не было тогда!
Никто бы там не разошёлся,
Калиф бы списком обошёлся,
Не потревожил бы народ.
И было б всё наоборот.
Конец. Простимся, как ни жаль.
Осталось вывести мораль.
Но моралистом мне не быть.
Всё это нужно позабыть.
Что ж память теребит мою?
Пожалуй, это дежавю.
* * *
Андроповская дисциплина!
Её покрыла паутина
Бессмысленных, как всякий бред,
Всех начинаний этих лет.
А начинаний пруд пруди!
Все представлялись как подарки,
Мол, лучше этих не найти.
И все - как мёртвому припарки.
И каждый раз - одна беда:
Всё получалось - "как всегда".
Ведь цель была непостижима!
А потому - недостижима.
Кто разобраться тут хотел,
Лишь видел разума предел.
Но выходила директива!
И в жизнь ввели её ретиво
Те, кто крамолу не терпел.
/А прежний опыт жаждал дел/
Поэты иногда пророки.
Они предсказывают сроки
Особо неподъёмных лет
И всяких Пирровых побед.
А знания до нас доносят.
/чего у них совсем не просят/
Да и не слушает никто.
Есть "ПРАВДА", "СМИ" - чего ж ещё?
Поэтов же расплата ждёт,
На них набросится "народ".
И наползает маета-
Гоненья, ругань, клевета.
Коржавин образно, в стихах,
Упомянул грядущий крах:
"Вагон грохочет в бездну, в ад.
Но наши дети там сидят.
И неизбывны наши муки,
Ведь жмутся к окнам наши внуки."
А директивой тормозить,
Что поезд лбом остановить.
С той директивы, под сурдинку,
Различных рангов всякий сброд,
С фантазией, но без забот,
Навара получал корзинку.
Будь милицейский чин, пославший
На бар пивной в доспехах рать,
Иль кто-то штатском, приказавший
Кинотеатры окружать.
По магазинам шли облавы,
Здесь каждый воин жаждал славы!
Теперь мы знаем смысл затей,
На первый взгляд смешных и странных,
Провальных, вздорных, бесталанных,
Но полных логики своей.
Что вышло с этого всего?
Как у героя моего!
Он тоже начал с дисциплины
/Хотя имел свои причины/
Конечно, каждому понятно,
Сравнение неадекватно
И, как мне выпало узнать,
Оно обязано хромать.
Но даже, всё учесть,
В нём всё же, всё же что-то есть.
К тому ж настрой единый дан.
Из капель создан океан!