На краю сонной Итаки
У бурнопенных волн ее берегов.
Пьяный я... Лаэрт,
Здравствуй, папа!
Изменились то как берега, да и я,
Вечно мимо идущий,
Между Сциллой и между Харибдой,
Меж Пенелопой и той, из пены морской.
Я бродяга по жизни,
Дворняга без будки и миски.
Правда, па?
Я всегда не такой
Так как надо другим,
Так как надо богам.
Не подвластен словам
И пророкам.
Я так многое сделал
И так многое боком
Вышло мне
И другим.
Кенотаф всем мечтам
Мне бы выстроить за ночь.
Помянуть бы мне их,
Не разбавив вино...
Все одно -
В водах Стикса и Леты
Раствориться всему суждено.