* * *
Бог земли этой странной порой беспричинно сердит.
Древен он, и капризен, и трудно меняет привычки.
Над Израилем ветер четвёртые сутки гудит,
Стонут сосны в горах, и ломаются пальмы, как спички.
Пожилой кипарис расскрипелся, как старая ось,
И вороны орут, по безвестному поводу споря.
А страна так мала, что её продувает насквозь –
От предгорий Ливана до самого Красного моря.
Бог с начала времён здесь являет своё волшебство,
Напоив даже пыль пряным запахом воска и мирры.
Дует ветер, и будто сквозь серые крылья его
Выступают из прошлого пра́отцы, храмы, кумиры.
Вот любимого сына идёт убивать Авраам,
Вот в застенке Иосиф, вот Ной, уплывающий в стужу.
Ну а там, вдалеке? – да, похоже, тот самый Адам
Вслед за Евой бредёт, как и до́лжно еврейскому мужу!
Из молитвы и памяти варится крепкий бульон
С ароматом предчувствия вместо петрушки с укропом:
Не сулят ли зарницы предсказанный Армагеддон?
Ливень, хлещущий землю, не станет ли новым Потопом?
Меж огнём и водой, что сойдутся, друг друга круша,
Лишь надеждой и волей спасётся живая частица.
И, учась не бояться, под ветром взрослеет душа, –
А без этого здесь, в этой малой стране, не прижиться...
_______________________________________________