Метёт злодейка, завывает,
Сковали землю холода.
И нет пурге конца и края,
И не найти во мгле следа.
Не удержаться на дороге
И с ног скосивший гололёд
Перевернул тебя в итоге
И с ветром в лад наотмашь бьёт.
Как надоели эти зимы:
Пороши мелкая крупа,
Сосульки колкие, и иней,
И снег за шиворот попал.
Но ты ещё чего - то стоишь,
То вздор, что истина в вине.
Тебя в сугроб не свалят двое,
В год обезьяны на коне.
Приземист, с зоркими глазами
Надёжно держишь удила,
А под ногами лёд да камень,
Обочин острые края.
Стремишься высказать кому - то
То, что в словах не передать,
И нет подчас тебе приюта,
И пеленой накрыта гладь…
Махнуть рукой, пожитки в сани,
От безысходности - кордон…
«Не ставьте памятник в Рязани»…
Тернистый путь, кошмарный сон.
А надо б быть скромней и проще,
С нетленной искоркой в глазах!
Коль ветер голову полощет,
Душа приветствует размах.
Сидишь и щёки раздуваешь,
А снег порхает и кружит,
Не за вином, за крепким чаем;
Так стужу легче пережить.
Покайся, сын, и станешь чище,
Гляди, и беды стороной,
А по ночам ветрило свищет
И нарушает сна покой.
Я у Петра спросил совета:
«Не слишком ли себя вознёс?!»
Пётр мне ответил: »Быть поэтом –
Дразнить себя шипами роз».
А помолчав, в сердцах добавил:
«Один тут, пыжившись, завяз.
Есть исключение из правил,
Но ты на это не горазд».
И вмиг по теме обозначил,
Удачей с кончика пера:
Так не решаются задачи,
«Луну и солнце рифмовать?
Быть графоманом непочётно,
Ходить и посещать кружки,
Здесь через раз, а там по чётным,
Чтоб не загнуться от тоски»
Затем метафорой опешил,
Как богослов румян и сед;
К чему, мол, выставлять депеши,
Писать кончают в тридцать лет».
Должно быть, есть такая мера,
По коей судят о делах,
Твори и буйствуй без придела,
Поймёшь; что вымучил - всё прах.
И голову зажав руками,
Не упустить бы жизни грань:
Как понесут вперёд ногами
За всё хорошее и брань.
Не ставьте памятник в Рязани,
Поставьте монумент в Москве,
Из мрамора, под образами,
Не с посохом, а на коне.
Там, на Тверском, не в бронзе ль двое?
На бойком месте, не в тиши,
Один достойнее другого,
А ты макушку почеши.
Что б знали, помнили потомки
И заучили наизусть:
Тот в ЦПШ ходил с котомкой,
Тот воспевал любовь и грусть.
«И обречённый на гоненье»,
Как жаль, что речь не про меня.
То разве дрожь, то разве рвенье:
Вряд ли посадят на коня.
Февраль 2015