Постичь не в силах и
осмыслить жизнь,
Кто в этот мир пришёл
мертворождённым.
-----------------------
Заезженные слова, прочитанных наспех книжек,
Навязанная мораль и правила Бытия,
Незрячие мертвецы подошвы ничтожеств лижут,
За право шагнуть вперёд из сброда безликих "Я".
Какой временной предел способен наполнить смыслом,
Заложников благ земных и слишком ранимых тел?
Довольно широк размах у мнимых, сопливых истин,
Но разве они хоть раз спасали тебя в беде?
Шуршат по углам дельцы, плетут паутину мухам,
Искусные пауки-ловцы, ненашедших путь,
Поверженный Вавилон язык отделил от уха,
И разные божества твою украшают грудь.
По-разному говорят, по-разному чтут и учат
Хотя изначальный курс во многом весьма похож,
Как выбрать из многих зол, которое прочих лучше,
Когда ты и сам себя порою не разберёшь.
Мы тычемся наугад в шершавый пергамент мыслей,
С ладоней чужих слизав лоснящийся жиром слой,
Мы часто уже мертвы, ещё не покинув жизни,
Причина тому проста: мы стать не смогли собой.
А где-то пожалуй есть, ответы на все вопросы,
Хотя и не факт, что мы сумеем, как есть принять,
Природу иных вещей, которыми мыслит космос,
Не всякий из нас готов шагнуть за пределы "Я".
Две тысячи лет молвы, две тысячи лет сомнений,
Громоздких учений тьма, за каждым углом пророк,
И пёстрое ассорти озвученных откровений,
В которых глаголит страх, в которых не узнан Бог.
Быть может отринуть всё, начать с нулевой отметки
И заново взвесить мир с учётом того, что есть,
Где каждый пришедший в жизнь, увы, изначально смертен,
Но право имеет знать, кто он и зачем он здесь.
Пока ты ещё у дел, пока кровь бежит по венам,
Вникай, познавай, стремись, не слушай чужих Богов,
А плыть предоставь пустым, пластмассовым манекенам,
Которым всего важней наполненность животов.