Начало поэмы http://www.stihi.ru/2019/03/30/3480
Предыдущая глава http://www.stihi.ru/2019/05/21/6870
273
Вновь ожидали Психею горячие своды,
Стоны умерших людей, шум бурлящей реки,
Но засверкали глаза в предвкушенье свободы,
Сердце пыталось отбиться от долгой тоски.
Трудным был путь на поверхность из бездны Аида,
Только к богам не взывала царевна совсем –
Не защитила б её никакая эгида,
От Афродиты нельзя оградиться ничем!
274
Голод и страх отбирали последние силы,
Но поднималась Психея с догадкой одной:
«Я избежала кончины и тёмной могилы,
Вдруг не прервётся дорога для жизни земной?»
Вышла царевна на солнечный свет из провала,
Словно в беспамятстве, пала под дерево ниц,
Сил оставалось в измученной страннице мало —
Жизнь проявлялась лишь лёгким движеньем ресниц.
275
Зорко следила за ней с поднебесья Киприда,
Тут же был ею придуман безжалостный план:
«Будет устроена дерзкой снохе панихида,
Чтоб застелил взор Психеи смертельный туман!
Я проявлю о нахалке такую «заботу»,
Чтобы мой сын поскорее забыть мог о ней!
Смертная в жёны совсем не годится Эроту,
И не скрепил незаконный союз Гименей!» »
276
И поступила подобно безжалостной Гере:
Все помещенья дворца заперла на замки,
Сына упрятав за крепко закрытые двери,
Молвила: «Он за полдня не умрёт от тоски!»
Мигом нашла на земле чернокрылого бога
И обратилась к Танату, его удивив:
«Дай мне смертельного людям тумана немного,
Чтоб он на очи нахлынул, потом умертвив!»
277
Не задавая богине излишних вопросов,
Дал ей желанное средство суровый Танат
И рассудил эмпирически, словно философ:
«Я всё равно в каждой смерти всегда виноват…»
Ловко богиня упрятала гибель в шкатулку,
Точно такую, какую давала снохе,
И полетела, как будто спеша на прогулку,
К месту, где тихо лежала царевна на мхе.
278
Голуби быстро несли колесницу богини,
Вскоре Киприда спустилась на землю в лесу,
Жалости не было в сердце жестоком в помине,
Тронула смело богиня Психеи косу,
И убедившись, что женщина спит беспробудно,
Быстро она подменила шкатулку у той,
Случай помог – оказалось то место безлюдно,
И преступление стало уловкой простой.
279
В небо взвилась хитроумной богини упряжка,
Голуби быстро несли Афродиту домой,
Дуб многолетний вздохнул над царевною тяжко –
Был недоволен подменой свидетель немой.
В это же время Эрот, залечивший ожоги,
В пышном дворце пробудился от сладкого сна,
Вмиг опустил с ложа на пол красивые ноги
С мыслью тревожной: «Психея тоскует одна!»
280
И обнаружив, что заперт, как птица в ловушке,
В гневе великом вскочил юный бог на окно:
«Добрая мать вновь играет со мною в игрушки?
Я настою на женитьбе своей всё равно!»
Крылья расправив, он прыгнул, как птица, свободно
И, направляясь супругу искать на земле,
Мимо чертога её пролетел мимоходно,
Но не увидел жену в наступающей мгле…
281
…Встала Психея уже отдохнувшей немного,
Вспомнила сразу подземной богини наказ:
«Без остановок пройди ты обратно дорогу
И не своди со шкатулки внимательных глаз!»
Быстро вернулось спокойствие к доброй Психее –
Ведь не нарушил никто долгожданного сна,
Так же висела шкатулка Киприды на шее,
И окружала, как прежде, её тишина.
282
Жаль, что не слышала женщина шелеста кроны,
Хоть не тревожили дуб ни Борей, ни Зефир:
Древо вещало листвой, что наказ Персефоны
Был обойдён той, кто страстью волнует весь мир.
Шла торопливо Психея по узкой долине,
Где тихоструйный ручей наполнял озерцо,
Вдруг посмотрела на ноги: «Испачканы в глине,
Надо омыть мне и тело своё, и лицо!»
283
В озере тёмном узрила она отраженье,
Ахнула даже, как стала бледна и худа:
«Видно мой лик изменило Киприде служенье —
Я некрасива! Ужасна, как грех иль беда!
Боги Олимпа не ведают пыли и грязи,
Всё перед ними цветёт, как долина весной!
Но обходиться богини не могут без мази,
Вот почему несравнима Киприда со мной!
284
Разве не я принесу ей волшебное зелье?
Значит, могу взять немного на кончик перста?
Честность мою не проверит она в подземелье,
И возвратится былая моя красота!»
Там, у воды, и открыла шкатулку царевна,
Явно нарушив подземной царицы наказ,
И завершилось деяние это плачевно –
Вдруг пелена потушила сияние глаз.
285
Женщина пала на берег, теряя сознанье,
Смертная метка Таната легла на лицо,
Так завершалось Кипридой Психеи изгнанье –
Больше не ступит она на чужое крыльцо.
Несколько стадиев ей оставалось до цели,
Только беда оказалось успешней добра.
Вздрогнул в полёте Эрот в этот миг: «Неужели
Я не найду дорогую жену до утра?
286
Что-то плохое случилось с любимой супругой –
Сердце заныло, и рвётся душа на куски!
Буду летать непрерывно над этой округой,
Надо царевну искать всем богам вопреки!»
Малая птица предстала пред взором Эрота
Словно манила полётом его за собой,
Сделал он в воздухе ловкие два поворота
И поспешил за пичужкою, как за судьбой.
287
Птичка летела пред богом отчаянно смело
К берегу озера, где протекал ручеёк,
Там и увидел Эрот неподвижное тело,
А на челе у царевны сидел мотылёк…
Глядя на эти узорные чёрные крылья,
Понял мгновенно Эрот, в чём таилась беда,
Не применив к мотыльку никакого насилья,
Снял он смертельного «гостя» с чела без труда.
288
«Как похудела Психея за эти недели!
Но не успела со смертью уйти красота,
Лишь появились следы изможденья на теле
И не присущая милой жене бледнота…»
Снова в шкатулку упрятав посланца Таната,
Перевязал он коробку своей тетивой,
И обратился к супруге слегка виновато:
«Встань-пробудись, я супруг возвратившийся твой!»
289
Порозовели у женщины бледные щёки,
Очи открылись, и мужа узрила она,
Вскрикнула сразу: «Мой милый супруг синеокий!
О, неужели тобой я теперь прощена?»
«Да, прощена! Только силы не трать на вопросы!
Перенесу я тебя на руках во дворец!
Мы пролетим над водой, как летят альбатросы,
Но попрошу мне отдать этот малый ларец!
290
Эту шкатулку верну по её назначенью,
И не скажу о подарке таком ничего.
Лишние знанья – большая помеха леченью,
Молвлю одно: над тобой свершено колдовство!»
И полетели супруги навстречу рассвету,
Море под ними играло с весёлой луной,
Напоминавшей собой золотую монету,
Ярко блестевшую под небольшой глубиной.
291
Эос смотрела на них, видя в этом забаву:
«Тёмная ночь молодым помогает всегда!
Принадлежат им Селена и звёзды по праву,
Вместе плывут по мечтам, как по морю суда…»
В доме своём бог оставил царевну на ложе,
И поспешил возвратить убивающий дар,
Молвив Танату: «Тебе, сын Эреба, негоже
Действовать так, словно ты боязлив или стар!
291
Не поддавайся на козни прекрасной Киприды —
Матерь сильна, но вершит все дела лишь со мной,
Не причинит Афродита Танату обиды,
Ибо для смертных забав, ты — игрок основной!
Ты никогда не влюблялся, судьбы исполнитель,
И о любви сам не знаешь почти ничего!
Действуешь, словно горячих страстей осквернитель,
Если тебя восхищают печаль и вдовство!»
292
Этой тирадой Эрот раззадорил Таната:
«Юноша! Смерть приносить – это каторжный труд!
Недальновидно считать, что Судьба виновата
В том, что вершит на Земле над живущими суд!
Зря ты считаешь, что я не влюблялся в прелестниц,
И за иными я долго ходил по пятам.
К ним поднимался по стенам высоким без лестниц
И прикасался губами к прекрасным устам.
293
Чем завершались такие мои похожденья?
Думаю, мальчик, что ты догадаешься сам…
Значит, беспочвенны будут твои утвержденья,
Что чернокрылый Танат склонен к злым чудесам!»
«Явное зло ты жестоко приносишь живущим —
Твой поцелуй отнимает дыханье людей!
Смертные долю влачат в ожиданье гнетущем:
Скоро ли явится к ним чернокрылый злодей!»
294
«Глупый юнец! Не познал ты безжалостной сути:
Смерть и любовь тесно связаны нитью одной!
Эта загадка — не в остром мече иль цикуте,
Определяется счастье лишь смертью одной!»
«Ты полагаешь – кончина любови важнее?
Людям без страсти горячей и жизнь немила!
Логики строгой не вижу в твоей ахинее,
Лжешь, что ценнее твой меч, чем Эрота стрела!»
295
«Необязательно можно любить человека,
У половины людей много прочих страстей:
Слава, богатство, война, над больными опека,
Тайные знанья и поиски новых путей.
Слабое место во всём перечисленном мною –
Можно к страстям охладеть в силу разных причин:
Трусость, потеря венца, расставанье с женою…
Поводов много у смертных для разных кручин!
296
Ни для кого из людей в смерти нет исключенья,
Стало быть, труд мой важнее любовных утех!
Нет на Земле от моих привилегий леченья,
Я ублажаю своею возможностью всех!
И от кручин избавляю успешно страдальцев,
Ярче любви благо смерти средь прочих идей!
Ты не сумеешь найти на руке столько пальцев,
Чтоб сосчитать, как полезна любовь для людей…»
297
«Знаешь, Танат, я с тобою во многом согласен,
Но с настоящей любовью и смерть хороша!
Ты всё равно будешь вечно для смертных ужасен,
Ведь не лежит к чернокрылому богу душа.
Я докажу, что и ты на Земле не всесилен,
Может любовь стать бессмертной в сердцах навсегда!»
«Дерзкий Эрот, оттого, что ты любвеобилен,
Мать не желает тебя выпускать из гнезда!»
298
«В чистой любви я был честен, правдив, благороден,
Не изменяя прекрасной жене ни на миг,
От обязательств пред ней не казался свободен,
Ты же, Танат, говоришь про любовь, как старик!»
«Сотни влюблённых погибли, покончив с собою,
Или, напротив, ревнуя, убили других,
Часто ко мне обращаются люди с мольбою,
Чтоб я избавил несчастных от чувств дорогих!
299
Страстью пылая, на многое люди готовы:
Бросить семью или кинуть детей со скалы,
В ревности жгучей надеть на невесту оковы,
Не избавляя до старости от кабалы.
Юноша, вспомни, как ты наказал Аполлона!
Дафна бежала от Феба звенящей стрелой!
Людям наносит любовь очень много урона,
Ей безразлично: кто нежный, кто добрый, кто злой.»
300
«Бог чернокрылый, несущий печаль и стенанья,
Я несомненно призна;ю твою правоту:
Часто любовь доставляет живущим страданья,
Но не затмить никому нежных чувств красоту!
Самая сильная страсть доминирует в мире,
Верно, во имя любви проливается кровь,
Но неизменно звучат на Земле и в Эфире
Песни, которые славят святую Любовь!»
301
Молча Танатос кивнул, соглашаясь с Эротом,
Не был потомок Эреба в любви новичком:
«Только не все прикоснутся к любовным щедротам,
А вот с добром от меня будет каждый знаком...»
… Хлопнул Эрот громкозвучно большими крылами
И устремился к царю в Олимпийский дворец,
Где озаботился смело своими делами
И проявил там себя, как за счастье борец...
Глоссарий:
Аид — старший сын Крона и Реи, властитель царства душ умерших. По его имени «Аидом» называлось и его подземное царство.
Аполлон — грозный и могучий олимпийский бог, сын Зевса и Латоны, брат-близнец богини Артемиды. Аполлон считается богом музыки и искусств, богом прорицания и покровителем пастухов и стад скота.
Он был поражён любовной стрелой шалящего, ещё маленького Эрота и воспылал любовью к нимфе Дафне, которую Эрот поразил стрелой, убивающей любовь. То есть, Эрот «наказал» Аполлона безответной любовью.
Афродита (Киприда) — мать бога Эрота, богиня красоты и любви, входящая в число двенадцати великих олимпийских богов. Богиня родилась из морской пены и капель крови титана Урана у острова Кифера, но была отнесена ветром на морской раковине к острову Кипр, где вышла на берег. Любовной власти Афродиты подчинялись боги и люди. Неподвластны ей были только Афина, Артемида и Гестия. Афродита безжалостна к тем, кто отвергает любовь.
Борей — бог северного ветра — северный ветер, брат трех других богов- ветров: южного Нота, западного Зефира, и восточного Эвра.
Гера (Аргея) — дочь титана Крона и титаниды Реи, властная верховная богиня, жена Зевса и царица Олимпа. Гера — покровительница семьи и брака, охраняющая мать во время родов и опекающая младенцев. Мать бога огня, божественного кузнеца Гефеста, и бога войны Ареса.
Гименей (Гимен), греч. — прекрасный юный бог, покровитель брака. Он скреплял супружеские союзы. Ни одна античная свадьба не обходилась без торжественной песни в честь Гименея.
Зефир — сын Астрея и Эос, брат ветров Борея, Эвра и Нота. Этот ветер — посланник весны.
Панихида — слово было заимствовано из греческого, где pannychida означает «всенощное служение». В таком значении (всенощная) это слово и существовало какое-то время в русском языке. Впоследствии, развилось новое значение: «заупокойная служба».
Психея – изначально земная царевна, потом — богиня древнегреческой мифологии, олицетворяющая душу или дыхание жизни Чаще всего богиню описывали как девушку с крыльями, а иногда изображали как бабочку.
Стадий, стадион, стадия (греч.) — единица измерения расстояний в древних системах мер древних народов. Стадий —греческий = 178 м
Танат, Танатос (др.-греч. «танатос» — смерть) — чернокрылый бог смерти, сын Нюкты и Эреба, брат-близнец бога сна Гипноса. Является к людям, чья нить жизни прервана Мойрами, и отрезает острым мечом прядь волос, исторгая душу.
Эгида (греч. Aigis), 1.Название обтянутого козьей шкурой щита верховного бога Зевса (в древнегреческой мифологии.)
2. Защита, покровительство,( в переносном смысле.)
Эрот — муж Психеи, прекрасный молодой мужчина, бог любви в древнегреческой мифологии. Сын, постоянный спутник и помощник Афродиты, олицетворение любовного влечения, обеспечивающего продолжение жизни на Земле. Обычно принимает образ маленького шаловливого крылатого мальчика с золотым луком.
Эфир (греч. «горный воздух») — верхний лучезарный чистый слой воздуха, место пребывания богов.
На этой главе публикация поэмы прекращена