Пустынный пляж и море не шуршит.
Раскрытые ракушки, голыши
на берегу лежат сухи и тусклы.
И запах — сигарет, морской капусты? —
тревожит ноздри.
Это вечность. Из...
трех букв сложилась, так, а не иначе.
Был танин мячик, на шезлонге зайчик,
трехлапый медвежонок и бычок...
И жизнь лилась.
Щелчок.
И не течет.
Вот ты в печи — ивашкой на лопате —
как только За грехи твои распятый,
скомандовал, что можно отключать.
Ты слышишь: "Медсестру сюда! врача!"
И голый на казенной простыне
летишь во сне,
в последнем сне — ко мне.