Художник схватит музу за жабры
И вырвет картину из сердца –
Люди встанут на сторону правды,
Но не заметят падение тела.
Фрагмент I: Мнемосина
Смылись последние капли из Леты:
Воспоминания могучим потоком
Лёгким нажатием курка пистолета
Разливаются по бензоколонке, –
Это день с духом разбойным
Стряхнул одержимость сюжетом –
Время зависло для вольной
Смены декораций и интерьеров.
Штаб врага покинул с позором
Череп с погасшим безумием –
От прикосновения разрядами тока
В пепел развеяла моя личная фурия.
С приходом долгожданного вечера
Оковы забвения порушены в клочья,
Нейронные сети сверкают на встрече
Под эксплозией новой Везувия –
От того ли случилось затмение Луны
И песни молодости лились из бара?
Ловлю все слова и движения рук
Вырезают узоры будущей памяти.
Фрагмент II: Терпсихора
Пространство покрытой коркой воды:
Чайки морозятся воздухом –
Мы два безумца без суеты
Кружимся в танце под звёздами города.
Движения земные просты –
Атакуем стамеской неврозы,
На льду оставим созвездий следы,
Похожие на прозрачные розы;
Выше – небесная гладь в паутине
Закрыла стареющий месяц:
Точки светил устремились к долине,
Продырявив пушистые взвеси,
Порождая снежинки в розе ветров:
Хаотичные танцы раскрывают ладони –
Схватить-унести, играя в воров,
За рубеж вечномёрзлой пустыни –
Здесь граница реальности – густая мембрана:
По инерции скорость стремиться к нулю –
С хлопком позади на ухо дыхание
Громадины Рух сдует золу.
В Теневом Плане вибрации в красках:
Вьются волнами цветные лучи,
В пастельных тонах таится музыка в связках:
Радугу хочешь? – Во весь голос кричи!
Астрал теплеет от наших касаний:
Под землёй продолжаем творить
Идеальные смеси зелий и заклинаний;
На каждой странице оставляем Януса лик,
Стирая стаей волков облака,
Над городом, летящим в пространстве кометой,
Струится млечным светом ночная река –
Скажи: ты веришь в приметы?
Даже ночью под знаком Луны
Всполохи серо-зелёных хрусталиков глаз
Представят результат альфа-волны,
Освещая секретный анклав...
Высоко мы летали – теперь с болью обратно –
Танец завершил карнавал –
Наших странствий пока катастрофически мало –
Я, как и ты, от глупости мира устал.
Фрагмент III: Эрата
Температура поднимается будто болезнь,
В жажде болтается рот –
Через тоннель домой уносит экспресс –
Жабры не найдут кислород.
Спастический приступ сходит на нет,
Когда улыбку увидел в окне:
Утром первым зайцем прыгнет на снег –
Сверхновой вспышкой к земле.
А продувными ночами не хватает тебя
В ожидании звона капели.
Это пошло, но ощущаю начало конца
И пью музыкальность психеи.
Симптомы такие, как близкая Смерть:
Ещё чуть-чуть и дадут трещины стены –
С собой заберёт мою душу, поверь,
И наизнанку бросит под ноги зверю.
Да что говорить, ты всё узнала сама
И притворилась критическим холодом,
По аналогии с тобой прикрылся письмом
И буквы развеяли ощущение голода.
Моей нелепости стёрла изъян,
И раскрылся я по-другому:
Отдал предпочтение солнечным дням
И цвету крыла вороного.
Вместе собирали бумажные книги
И вгрызались в них в поисках знаний:
Чарующий запах слов на граните
Сочетаний древнейших преданий.
Ты стала мне крышей Парижа,
Впереди нас ждут приключения,
Где яркость звезды отдала кипарисам
Укрытие от излишек свечения.
Ты уникальна во всех проявлениях,
Как гомункул созданный Фаустом.
Круглосуточно рождаются мнения,
И время летит стремительным аистом.
Когда мы лежали на старом диване,
И ты куталась моей левой рукой,
Я ловил языком мысли и запах герани:
Вся жизнь проплывёт рядом с тобой.
Но работа имеет свойство расстраивать планы –
Тебя срочно зовут в Петербург –
С молчанием, достойным лишь партизана,
Инфразвуком крикну: «Я тебя жду!»
Фрагмент IV: Талия
День начинается снова;
Я – Домовёнок Кузя на фото:
Ты должен его помнить,
а всё же..
не заставит встать меня бодро
Ни передача "Доброе утро",
Ни будильник,
ни звонок поблизости с ухом;
С кошкой в обнимку лежу на диване,
Но понимаю – действовать надо:
Хотя бы встать с мягкой постели,
Хотя бы в порядок себя привести
и на неделю
Выключить сетку телевещания,
Только нет сил и желания
И толка нет от подобного знания,
А лучше выключить мысли, словно я робот,
Как люди, которые сейчас на работах –
За окном без них даже звуки притихли –
Это специально, чтобы ещё громче мысли
меня разрывали –
Я застряла на дне болотистой пади.
Выезд часов через семь,
Но препятствует вездесущая лень:
И вещи стирать, и убраться в квартире –
Восклицаю: «Спасите меня! Помогите!
Очередной кофе не даёт результата –
Это карма? За безделье расплата?»
Не могу до конца открыть свои ресницы –
Совсем немного до последнего шанса, наконец, пробудиться:
На морозном балконе от светочи
Сигарета тлеет дыханием вечера.
Впрочем, спокойно – без паники:
Бодрость явилась сразу, как завершила самокопание,
И сборы свершатся в мгновение,
Но во снах останутся призраки тления:
В вечной погоне за мной прокрастинация –
От таких кошмаров не хочу просыпаться.
Но сейчас всё в порядке, я успела без спешки
И улетела на север в птицекрылой железке,
Прошептав чуть слышно: «До встречи!»
Фрагмент V: Мельпомена
Засыпай. Горизонты в витринах
Закрутятся в бешеном ритме –
Этот мир психически сильных
Ежедневно давит шнуром асфиксии –
Бьётся в припадке мешок из костей,
В него острые страхи упали,
Вонзились жвалами энцефалитных клещей,
Мозг добела раскаляя:
Кошмар Первый: Уныние
Стрелой убегая от снежных парадов,
Когда чернильная грязь вокруг глаз проступает,
Взглядом полным молниеносных зарядов
Впервые о скалы меня разбивает.
Разум будет стенать сумраком ночи,
Отражаясь в зеркале лишь пустотой,
В вязкой печали, не зная, что хочет,
В полном забвении подавился весной.
Кошмар Второй: Гордыня
Ракета на взлёт и знак бесконечность
На стенах зелёных ступеней
Воспитают в подростке беспечность
И положат начало падений:
С юга песок из Сахары подует
Оазис превратится в мираж –
Это один из немногих поступков,
Когда жизнь по наклонной катится в ад.
Кошмар Третий: Алчность
Глаза кровоточат от нажатий в Рязани,
Пальцы касаются мозга –
Ты манипулировала бы ловко сознанием,
Но пала жертвой абсурдности грозной:
Я вырвусь из железной гарпической хватки,
Слепой пробегу километры –
Теперь мне знакомо ощущение встряски
И что лучше людям не верить.
Кошмар Четвёртый: Гнев
Хрустом по железобетонному блоку
Займётся кровью заря –
Она, как и все предыдущие, воет
О разногласиях жутких зазря.
Громом бессмысленный стон
Лезвием атакует слуховые каналы,
Насильно себя выставлю вон
И не вернусь в Свободы кварталы.
Кошмар Пятый: Зависть
Разлетится тепло по нутру
От бутылки вина на лимане –
Мы схватили за гребень волну,
Но не дождаться поезд в бурьяне –
Не избежать слёз на разлуке –
Ты оставишь последний завет:
«В ревности потонем на шхуне
И не станем друг за друга болеть».
Кошмар Шестой: Похоть
По Электростали разносится звон –
Колокол резонирует мимо трахеи,
В палатах пьют самоотверженно бром,
Вазэктомии не зная последствий –
Пока творил полотно – мучил невроз –
Я разрезал руки «Баллетом» –
Требую ответ на последний вопрос:
Когда я стал твоим пациентом?
Кошмар Седьмой: Чревоугодие
Звериной жаждой без желания
Сделать вместе яркий свет,
Бытие пустого содержания
Откроет ужасающий секрет:
Арахнидою сплела гнездо ворон,
С верной ложью опьянишь любовно,
И на третьем круге возле трона
Минос вынесет вердикт: «Виновна!» –
Выдыхай. Хоровод снов завершится
Остатком едкой палитры –
Червём беспокойства будет клубиться
Под тихую музыку лиры.
После отдыха задержатся тени,
Но после развеет жуткую мглу
Хромоногий гимн менестреля,
Дающий бой совершенному злу.
Фрагмент VI: Полигимния
Развалюхи-квартиры треснут по швам,
Сводя с ума тривиальных соседей;
Не удержать в проёмах сгнившим петлям
Сорванные с места ископаемые двери.
Понесутся бунтарные, заслонят горизонт,
Ядерное лето изничтожив в тумане,
И скроют от всех в казематах метро
Президента планеты с лицом обезьяны;
Неудобства доставят юным и глупым –
Им крови хочется и слюной подавиться
От зрелищ безумных, только им нужных –
Ищут повода, наконец, расплатиться:
Революционный пожар и крыши в дыму
На затопленных улицах Ейска;
Пробираться сквозь трупы – тонуть
Под баррикадами пьяных подъездов.
Но плотами всплывут тротуары в гудроне,
Протуберанцы зажгут светом умы,
В этой стране со свободой без слова
Станем мазью для шрамов твоих
О, Любовь! ты не сгоришь, как под Воронежем лес
В далёком теперь две тысячи десятом;
Вздёрнуты все, кто рассеивал бред,
На рубиновых звёздах корабельным канатом.
Империя Солнца рассыплется в прах –
В чувстве склеятся осколки скорлуп –
Завтра каждому каждый станет как брат,
И непостижимо больше понятие слуг:
После кошмаров прошлых ночей
Среди разрухи старого мира
На агору выйдет вся в серебре,
Даруя покой, дружелюбная Митра.
Фрагмент VII: Каллиопа
Вася и Миша – два моих старых соседа –
Искали неприятностей возле входа в метро:
Пытались проникнуть через турникеты бесплатно –
Но тут увидели, как один парень другого насадил на перо.
Потом – воспоминания вообще очень смутны –
Вестибюль стал сценой из боевика,
И ребята решили ретироваться,
Пока набирал обороты бал мясника.
Ударами в дверь меня подняли с постели –
На кухне зажёг плиту и поставил им чай.
Решили узнать, что в стране происходит,
Но интернета пропал обычно стабильный сигнал.
«Ладно, давайте покурим, подумаем
И верные предпримем шаги,
Надо предупредить всех наших знакомых –
Кажется, костёр революций зажгли!»
Не знаю, откуда взялись такие мысли
В моей полусонной башке,
Но всё это выглядело очень серьёзным,
А вдруг я прав, и уже не скрыться нигде?
Пока телефон ещё работал
Обзвонили всех, кого только могли:
У некоторых через трубку
Крики беспорядков были слышны.
Все приехали, а не так как обычно –
У меня в комнате держали совет:
Оправдались все самые худшие страхи –
Из обрывочных сведений сложился ответ.
Друзья решили разбиться на группы,
Численностью в три человека,
Вооружились кто молотком, кто ножом
И пошли грабить магазины.
А я с Митей, Мишиным братом, сел в машину –
Вручил ему снятый с трупа табельный ствол –
И мы отправились на поиски крова,
Который бы нам лучше всего подошёл.
Им оказался так и не снесённый завод,
Хруничева, если не ошибаюсь.
Удивительно, но не было никого на дороге,
И по пустынным улицам быстро промчались:
Воспользовавшись таким положением,
Мы всех туда перебросили вместе с продуктами.
К нам ещё армейцы примкнули,
Вооружив нас потрёпанными жизнью винтовками.
Мы залегли в глухую оборону…
Кто-то сказал, что центр полыхает в огне –
Мне стало интересно до жути,
И с добровольцами вышел навстречу грызне.
Вылазка в небоскрёбы – это не шутка,
Заодно нужно обнести гастрономы
Для пополнения запасов провизии:
С каких пор мы стали спецами по взлому?
Эта самая геройская тема
Достойна отдельной медали:
В этот поход мы присоединились
К анархистам-партизанам,
И принимали участие в чистках:
Медленно, район за районом,
Избавляя и так потерявший спокойствие свет
От орудующих во дворах живодёров.
Мы прошли сквозь взрывы, огонь
И невероятное количество различных ранений:
Из ребят не погиб, слава Богу, никто,
Хотя были причины для подобных волнений.
Это странно, но ни одного вертолёта и танка
Не вышло бороться с восстанием.
Как будто не начинаясь, всё закончилось в миг,
Но ещё пару дней бомбы взрывались.
Квартиру, подумать только, никто не вскрывал,
Но там остались следы начала безумия.
Каждый день о тебе вспоминал
И ждал с нетерпением твоего возвращения.
Когда раздался звонок,
И то, что ты едешь, услышал,
Я сразу сорвался с цепи
И два дня на вокзале молчал,
Пока мы, наконец-то, не встретились.
Фрагмент VIII: Клио
Ты вернулась с историей на ночь,
От которой застывает в жилах кровь,
Заставишь сердце заглохнуть к рассвету,
Но с первыми бликами заведёшь его вновь:
«В центре трёх революций России,
Багровым цветом освещались каналы,
И на набережных свежие вмятины
Добавились к отметинам голодной блокады.
Но самые ужасные богохульные вещи
Происходили на окраинах города:
Монархисты давили и рвали
Партизанские ячейки со зверством особым.
Пройти нельзя было просто по улице:
Обязательно полоумная тварь
Подбредёт со спины на морозе
И спросит язвительно: «Как тебе царь?»
Не раз была я свидетелем,
Как вспарывали брюхо обычным прохожим
И трупы тащили в свои гнилые подвалы:
«Прекрати этот ужас, Господи Боже!
Кто эти люди? Что происходит?» –
Вопрошала и металась к соседям –
Как морская свинка в аквариуме
Я задыхалась, застряв в каруселях.
Но мне повезло, и я встретила
На лестничной клетке между четвёртым и пятым
Сознательных граждан, которые вызвались
Положить конец этим жестоким расправам.
Они рассказали: «Не только в Купчино, Парнасе, Девяткино –
Такое положение наблюдается всюду,
Вся страна вспыхнула спичкой.
Война вскоре достигнет своего абсолюта.
Почти не осталось надежды,
Но мы остановим сумасшедших химер.
Проблема главная – это убийства –
Обстоятельства требуют решительных мер».
Так месяц жила я, и мы ходили на вылазки.
Не зная имён, привыкла к потерям:
Скоропостижно они погибали,
Расцветая в сугробах весенними трелями.
Как ела и спала, лучше не спрашивай,
Ты сам прекрасно видишь по внешнему виду:
Жили в полуразрушенных казармах,
И там же о павших бойцах вели панихиды.
Как только всё утихло и восстановилось движение,
Я сразу взяла на скорый поезд билет.
Не думала, что такое повторится в истории –
Как хорошо, что я дома. Расскажешь мне что-то в ответ?»
Мне нечего было сказать, хотя близка была смерть,
И я сам испытывал нечто подобное.
Мне кажется, до конца своих дней
Больны мы все будем вьетнамским синдромом.
И свечи поставим за безымянных героев
На всех подоконниках свободной страны:
Они сражались за моральные принципы,
И чистому небу были верны.
Фрагмент IX: Эвтерпа
Весна приходит, разрезая
Зимы чернеющий покров.
Зелёные верхушки прорастают
Из почвы молодых ветров.
Ты, правда, несказанно рада,
Что смогли мы пережить
Не только жгучую прохладу,
Но и революцию свершить?
Альбом от снимков неподъёмен:
Вот встреча наша на вокзале –
Тогда мы поняли, как мир огромен,
И судьба сильнее нас связала;
А вот стоишь ты где-то на руинах
Развевая чёрный флаг,
И в стороне, как бедуины,
Революционеры бьют в набат;
Вот я на крыше небоскрёба,
Смотрю на столицу всю в огне;
А тут через дыру в заборе
Раздают продукты ребятне –
Все кадры как из прошлой жизни –
Сейчас тепло заявляет на права,
Как почки распускаем аллергии,
И на газонах стелется трава.
;
Цивилизация воскреснет от спячки
И разбудит в центре проспекты:
На ипподроме запустятся скачки
И иностранцев зазвучат диалекты.
В воздухе вырвут свежие запахи
Из равновесия гормональный фон:
Эндорфины накроют на западе
И с радостью захватят восток.
Птицы разрубят низкое небо,
Восстанавливая высокие гнёзда,
А добровольцы заполнят анкеты
И очистят от скверны погосты,
В порядок приведут скверы и парки,
Дома, магазины и транспорт,
Не вспоминая о старом монархе –
Стало чище наше пространство.
Города светятся счастьем,
Что больше не будет войны.
Мы красными нитями обвяжем запястья
И в глотке южной свободы, наконец-то, увидим спокойные сны.
Фрагмент X: Урания
Море волнуется.
Побережье. Улица.
Ночь. Звёзды. Отдых.
Край душевно здоровых.
Планктон подсвечивает воду.
Красота Черноземной природы.
Тела приобрели бронзовый цвет.
В полях собрал из ромашек букет.
Тебе подарил. Ты звонко смеялась.
А в темноте сколопендр ты боялась.
И поэтому у торговцев купили ночник.
Увидел, как ты ведёшь какой-то дневник.
Спички закончились для обогрева камина.
Я быстро обратно! – Дорогой, это так мило!
Эти розовые сопли обычно противны и мерзки,
Но ты произносишь эту фразу с вызовом. Дерзко!
Я, правда, старался как можно быстрее, но заблудился.
Какой-то ручей. Не помню. Полярис за тучами скрылась.
Сколько времени? Чёрт! Не взял телефон. А вот. Кажется дом.
Света не видно. Решила лечь спать? Светильник не горит за окном.
Выбило пробки? Сердце чувствует страх. Напугает, крикнув привет?
Дверь нараспашку открыта в кромешную мглу. И внутри никого нет.
Фрагмент XI: Муза
На Парнасе властвует сонм покровительниц искусств.
Мнемосина, наделённая исключительной памятью,
Не любит, когда исследуют на прочность титаниды терпение,
Ведь способна навсегда погрузить в ослеплённые пучины забвения.
Но не скупа на щедрость царица горы, названной Домом поэтов,
И у неё дочери есть – о каждой из них лучше отдельно:
Эпосы античных приключений Каллиопа в жизнь претворяла:
В память о великих героях захватывающие душу сказания.
Фразы музыкальных слов стали звучать губами Эвтерпы
Под джазовые трубы во снах, не сбивая сердцебиения темпа.
Мельпомена и Талия вместе шагают под руку,
Как трагедия с комедией друг без друга не будут –
Всему своё время: и веселье, и слёзы!
Всё дозволено, но смерть – это серьёзно.
Чтобы помнить о предках и научиться прозрению,
С подарком Клио явилась Геродоту видением:
Создан был первый об истории нашей трактат,
И теперь узнать о деяниях прошлого можем сполна.
Распуская сплетения, Эрата шепчет стихи о любви:
И вечные души кружатся в ураганной стихии.
С известной меткостью Давида грудь она проломила –
Человек сражён, как Голиаф. Без спора – она победила.
Полигимния поднимет восстание и в вечности восславит века.
Музыку величия гимнов исполнит, воодушевившись, толпа.
Резонируя от стен деспотии ровным возвышенным маршем,
Доведёт до пыли аритмией, не оставляя надежды реваншу.
Терпсихора – королева танцев. Лёгкостью своих шагов
Среди колонн лавирует, укрощая свирепых львов.
Пылающим движениям вторит природа хором,
Поможет правильно ступить ногой и будет воздушной опорой.
Со знанием расположения всех звёзд и небесных тел,
И где находится бесконечной Вселенной предел,
Урания направление укажет расплавленным хвостом кометы
И даст на путешествия бесценные и мудрые советы.
А ты стала единым целым всех девяти муз:
Твоя помощь неоценима и подобна клейму.
Но ты от всего сущего скрылась и пропала из мира:
Я отправляюсь на поиски. Конец начальной картины.
январь-апрель 2019