- Де-ед!
- Ааа?.. Серёженька, я что уснул?
- Уснул, дед. Так можно и всё на свете проспать.
- Правда?.. Как же это я?..
- Ты, дед, и на ходу-то спишь, а уж как сядешь, сразу начинаешь храпеть. Спишь и спишь. Так ты мне обещанное никогда и не расскажешь.
- Расскажу... Ты, Серёженька, только напомни, что я тебе обещал рассказать. Память у меня совсем прохудилась.
- Ты, дед, точно не помнишь или прикидываешься?
- Не помню, Серёженька...ей Богу!
- Ладно, дед, верю. А скажи-ка, деда Федя, для чего ты съел медведя? Ничего-то ты не помнишь. Но я, дед, человек не гордый, могу и напомнить.
- Да-да-да... Напомни, милый.
- Ты, дед, обещал мне рассказать, как ты воевал за бабушку.
- Чего-чего? Как это? Ты откуда это, мил внучок, взял такое?
- Да ты же сам хвастался, когда с дедом Ваней бражку пили. А мне пообещал подробно рассказать о своих подвигах.
- Серёженька, сколько тебе лет?
- Почти восемь...Тоже забыл?
- Нет-нет - не забыл. Просто тебе в почти восемь об этом и думать-то рановато.
- О любви, дед, думать никогда не рано. Упустишь момент, и всех красавиц да умниц расхватают, а завалящая мне не нужна. Сам, поди, вон, какую хорошенькую бабушку выбрал.
- Нешто, Серёженька, у тебя уже какая на примете есть? Ну...Казановчик, признавайся.
- Покажи язык сначала.
- Чего? Язык?
- Язык-язык. Давай, показывай.
- Ээээ!.. Зачем он тебе, доктор Ватсон?
- Ладно, дед. Вроде не длинный, а значит, никому не разболтаешь.
- Серёженька...тебе точно восьми нет?
- Что, дед Федя, глупо выгляжу что ли?
"Понаделали вундеркиндов. Только выползут - уже всё знают," - проворчал дед Федя, но так, чтобы внучок ничего не услышал. - "Расскажи, как бабушку завоевал? О-хо-хо..."
- Серёженька, ну как: можно мне доверять некоторые, я бы сказал, тайны?
- Смотри, дед, не проболтайся никому: иначе мне крышка.
- Даа... Сурьёзный случай. Чтоб не проболтался - лучше ничего не знать. Вертаю свой вопрос о твоих "любовных похождениях". Не знаю - и всё.
- Хотя знать, конечно, хочешь, да?
- Не-не-не... Не хочу, ей Богу. Не хочу. На чём мы, сэр, остановились?
- На том, мистер Фёдор, что ты должен рассказать мне о своих любовных похождениях, когда ушивался за бабушкой. С моей стороны - могила.
Исполняя обещание, данное внуку, дед Федя хитро улыбнулся и начал свой непростой рассказ, несмотря на слабости памяти.
- Уж извини, мил внук, если что забуду-упущу в своих воспоминаниях: было-то это сто лет назад.
- Не прибедняйся, дед. До ста тебе ещё копытить и копытить. Ну что...мистер-р-р? Я...весь внимание. Но чтоб ты не путался, рассказывая о своих похождениях, давай, так: мне интересны только некоторые эпизоды из твоих ухлёстываний за бабушкой.
- Серёженька, друг мой любезный, бабушка тогда не была бабушкой, а была она хорошенькой девочкой, которая мне очень нравилась. Тогда нам было...было...эт сколь же было-то?.. Больше, конечно, чем сейчас тебе. Тогда мода по нашим ребятам прошлась: мёдом не корми - дай съездить вечером в соседнее село на велосипедах в клуб. Своих девчонок было полно, а нам, видишь ли, подавай других. Цельное лето куролесили.
- А какое село-то, дед?
- Так...эта...вон, оно в трёх километрах отсюда: Плакучее называется.
- Плакучее?.. Странное название, сэр Фёдор.
Дед Федя окончательно проснулся и подыгрывая внуку в его познаниях детективного характера, как и внук иногда вставлял не совсем свойственные русскому языку словечки.
- Так ведь, мистер Ватсон, на то причина была. Барин в соседнем селе с прибабахами в башке был, вот и чудил время от времени. Из этого репертуара и этот случай. Когда бабы заканчивали работу - скажем в поле, - то перед тем, как пойти домой, должны были пять минут плакать...со слезами.
Проверял, гад эдакий: не дай Бог, кто не по настоящему плакал, тогда мужу десять палок по хребтине. Вот так. Выдумщик, говорят, был ещё тот...о-ё-ёй! какой. Отсюда и название.
- Давай, мистер Фёдор, дальше.
- Ну...садились мы на велосипеды по двое и, как начинало смеркаться, ехали в Плакучее. Кино там, танцы... Как-то раз я и присмотрел там Катюшку, бабушку твою. Понравилась она мне очень.
- Ещё бы! Она, вон, какая! Мне, дед, не очень интересно, как вы там обжимались да лизались...Меня интересуют только яркие эпизоды, в которых ты проявил себя, как настоящий мужчина. Например...как вас ребята из соседнего Плакучего в пруду топили.
- А ты откуда это, мистер, знаешь?
- Знаю-знаю. От нас, сэр, ничего не скроешь. Давай, и в подробностях.
- Понятно. Бабушку раскрутил... Эх!.. Щас бы покурить, да никак нельзя. Бабушка твоя убьёт меня. Скажет: внучка решил отравить своим чёртовым табачищем.
- Дед, бабушка же в магазине.
- В магазине... А если она тебя спросит, ты чего скажешь? Правду - меня подведёшь под монастырь, а если обманешь, то ещё хуже. Обманывать никого никогда не надо. Очень плохая привычка. Обманывать можно только заклятых врагов, когда нельзя выдать какую-то тайну или ещё чего. А своих - ни-ни... Пожалуй, лучше потерплю. Глядишь, и тебе не надо никого обманывать, и я здоровей буду.
- А ты, дед, не кури, раз это вредно.
- Не получается, Серёженька. Пока - никак. Ну? На чём остановились?
- Давай, про то, как вас топили в пруду.
- Мы на пару с Ванюшкой...ну...с дедом Ваней нынешним, значит, в Плакучее ездили. Туда он меня возил, а оттуда – я его. Чтоб дорогу было более-менее видно, светили фонариком. Мы с Ванюшкой были не из драчливых: можно сказать, смирные ребята. А были и такие, которые ездили, чтобы поднять бузу да подраться. Им казалось, что девчонкам это нравится.
А тут мы с Ванюшкой поехали в Плакучее днём. Там в магазине продавались батарейки, а нам как раз они нужны были для фонарика. Ночью же в магазин не поедешь. Купили мы, значит, батарейки, едем по селу, ничего не подозревая. Тут-то казус и вышел. Подловили нас местные ребята да и загнали в пруд.
Пруд был посреди села. На зрелище народу собралось - а-яй, сколь! Мы с Ванюшкой держались середины пруда, потому что в нас со всех сторон бросали камни, а значит, путь к берегу был закрыт. Ванюшка-то чуть тогда не утонул. Когда зрители разобрались что к чему, он едва держался на воде.
Выползли мы на берег еле живыми. Местные парни пожали плечами - мол, ошиблись,- и разошлись. А тому, кто у них заводилой был, Катюшка, бабушка твоя, как треснула по роже, он едва не брякнулся. Вот так! Ну, ничего: обсохли мы и поехали домой. С тех пор нас больше и пальцем никто не тронул.
- Молодец, моя бабушка! И где же твоё геройство?
- Ты же, Серёженька, сам попросил об этом рассказать. Тут уж я не виноват.
- Будем считать, что ты, милорд, на этот раз выкрутился. А что-нибудь этакое! дед, можешь рассказать? Было ли в твоей жизни место для подвига? Вспоминай, раз обещал.
- Раз обещал, надо вспоминать. Только что вспомнить-то? герой из меня, как энтот с дырой... А уж на любовных полях я совсем не ландышем был, а так себе - сорняком обыкновенным. У меня и любовниц-то никогда не было, а без них какой может быть из меня герой? Эт, вон, Казанова...тот, конечно, о-го-го!
- Хватит, сэр Фёдор, прибедняться. А кто бабушку однажды зимой спас? Давай, вспоминай.
- Да ты, мил друг, обо мне, похоже, больше знаешь, чем я помню. Хотя...хотя... Вот сейчас припоминаю, хитро улыбаясь, посмотрел дед Федя на внука и, делая вид, что помнит этот случай очень-очень плохо, сказал, - кажется, начинаю вспоминать.
- Ну-ну, дед, вспоминай: ты же обещал!
- Ладно, слушай... От нашего села дорога до райцентра проходит практически рядом с Плакучим...по окраине. До Плакучего от нас, стало быть, километра три, а там...там ещё пяток наберётся. Вот. Транспорта тогда почти совсем не было, поэтому ходили в райцентр, когда была необходимость, всё больше пешком. Летом - это просто прогулка, а зимой...
Дорога иной раз вовсе отсутствовала. Снега в то время были не то, что сейчас...а метели...а пурга. Мороз тоже давал о себе знать: некоторые деревья не выдерживали и трескались. Вот так...
Как-то раз собрался я зачем-то в райцентр. Дело вполне привычное. Мороз в тот день стоял очень крепкий...больше тридцати. А ещё и ветер страсть какой дул: всю ночь и всё утро мело. Ни тропки нигде, ни...Для меня-то, конечно, это не было преградой.
От села до райцентра каждое утро аккуратно дорогу чистил бульдозер. Так что: главное - добраться до дороги. Зимой утро начинается поздно. Вот и получается: пока я встал, пока снег лишний возле дома раскидал, пока по сугробам до дороги добрался...в общем, этих пока набралось много.
В райцентр я попал только после полудня. К тому времени погода начала резко меняться. Мороз обороты сбавил, а его место занял снегопад, который вместе с сильным ветром устроили такую вьюгу - ничего не видно стало. Походил я по магазинам, зашёл в парикмахерскую - а как же! - постричься, фотографировался для порядка: мы с Ванюшкой это дело любили...короче: пока я все дела устроил, время к трём стало подбираться.
Через час, считай, темнеть начнёт. Попил в столовке чайку и...ноги в руки. Дорогааа...как будто, никто и не чистил. Ну...молодой я был, резвый, никакая погода мне нипочём. Прошёл я сколько?..не больше четырёх километров, а уже почти темно стало.
" Ничего себе" - думаю. Хорошо, что дорога всё время проходила рядом с лесопосадкой. Заблудиться, конечно, не заблудишься, но идти в темноте намного тяжелее, чем в светлое время: под ногами-то ничего не видно. Дошёл я до поворота в Плакучее - там всего-то метров двести, - смотрю, со стороны Плакучего кто-то идёт...да не просто идёт, а пройдёт немного и падает, встанет, пройдёт и опять падает.
" Ну", - думаю, - "кто-то не иначе пьяный". Пошёл навстречу. А тот, кто шёл, опять упал и лежит. Подбегаю, вытаскиваю из сугроба...и обалдел: Катюшка моя! "Катька!" - кричу, а она не отвечает.
Потормашил я её, по щекам похлопал, прижался к ней и на ноги поставил. А её ноги совсем не держат. Только минут через пять-шесть смог я привести её немного в чувство. "Катенька", - спрашиваю, - "куда это ты на ночь глядя, настроилась?" А она смотрит на меня и ничего понять не может. Кое-как объяснились мы с ней.
Она с подружкой оказывается тоже была в райцентре и, как и я, шли они домой. В какой-то момент во тьме они потеряли друг друга, а Катюшка ещё и повернула назад от села. Повезло ей. Иначе бы...подумать страшно...
Подцепил я её под руку, и пошли мы потихоньку к Плакучему. Прошли всего ничего, а на дороге её подружка лежит: тоже из сил выбилась. Подняли мы её, привели, сколько можно, в чувство.
Девчонки рядом со мной, вроде, ожили, встрепенулись. Так потихоньку и дошли-доползли до первого дома. А сколь раз падали!.. Идти-то, комар начихал, а вот...Хозяева нас обогрели, чаем напоили...
Проводил я девчонок по домам, а сам...надо же возвращаться домой: мало ли что родители подумают. Вот такая история случилась, сэр.
- Да ты же...ты же, дед, настоящий герой! Какой же ты сорняк!? Да ты - самый настоящий дед! Где бы я такую бабушку взял, если бы не ты!?
- Ну-ну-ну...успокойся. Я думаю, что любой на моём месте поступил бы так. Просто...просто...даа... Повезло, конечно, девчонкам, чему я очень рад.
В это время вернулась из магазина бабушка Катя.
- Бабушка! - закричал Серёжа, - дедушка всё-всё вспомнил!
- А я вам чего-то вкусненького купила,- сказала бабушка и добавила, улыбаясь, - Вы у меня самые лучшие.