Я рано-рано утром поднимусь,
во тьме кромешной соберусь на ощупь,
протиснусь в тамбур с чемоданом тощим
и с проводницей в тамбуре столкнусь.
За много вёрст до станции конечной
прилипну лбом к вагонному стеклу:
гудят мосты, и громыхает встречный,
тревожную разматывая мглу.
А поезд мой невесело ползёт,
и, наконец, на полустанке спящем
вдруг вспыхнет свет, пронзительный, слепящий,
и по глазам, как бритвой, полоснёт.
И медленно, спокойствием дразня,
возникнет интерьер пристанционный:
пакгауз, сквер, путепровод бетонный,
который в детство проведёт меня.
Никто не встретит – некому встречать.
На кладбище – к родным могилам – рано.
Болит чуть ниже левого плеча
моя незаживающая рана.
«Всё это будет – потерпи чуть-чуть», -
шепчу себе, - я прилечу до срока
в свой город детства, близкий и далёкий!»
Глаза закрою, и лечу, лечу...