я не просил ни горести, ни вины,
ни тоски, ни выхолощенного тумана.
я сбривал клоками мне неприятный нимб —
сыпались волосы, как нА руки высшая манна.
виновато глазами просили себя простить
ножевые ранения средней и дальней тяжести.
я оставался каждый вечер после финальных титр —
это последний сеанс и вряд ли чего покажеца.
кинотеатр пустой — невыспались те актёры,
што смотрели с пристрастием собственную трагедию.
в комнате мало места для вымеренного шторма —
ему метки роста на троссе подъёма метили.
падал мешок с песком — песчинки захохотали.
не вырывалось из дыр кварцевых мертвецов.
каждый из нас оставался в комнате лютой тайны,
являясь страху и матерью, и отцом