- Фёдор!.. Фёдор!..- крича, что есть мочи, Степан забежал на крыльцо соседского дома. Сердце его бешено колотилось в груди, хотя к такому событию, какое, как ему казалось, случилось, он был готов уже более года.
Тогда они с Фёдором договорились, что будут, коли ещё живы, вывешивать по утрам над крылечком флаг. И вот утром Степан, глянув в сторону дома своего соседа Фёдора, оторопел: флага над крыльцом не было. Ладно было бы слишком рано, но часы к ужасу Степана показывали почти девять.
Почуяв неладное, Степан бросился к дому Фёдора. Дверь в сени оказалась открытой, как они и договорились. Пересекая переднюю, Степан невольно прислушивался: вдруг Фёдор просто забыл про флаг. Открывая дверь в горницу, Степан беспрестанно кричал: "Фёдор!..Фёдор!.."
Когда же он окончательно распахнул дверь, то увидел своего друга и соседа лежащим на высокой железной кровати. Фёдор, лёжа в постели, держал в одной руке ручку, а в другой лист бумаги. Услышав крики Степана, он повернул голову и уставил в Степана полный тоски и печали взгляд. Степан от увиденного опустил руки и укоризненно покачал головой:
- Федя-Федя...съел ведьмедя...Нехорошоо...Что ж ты, братец мой, и флаг не вывесил и валяешься до сих пор...да...да ещё и молчишь? Мы с тобой так не договаривались. В чём дело?
Фёдор вздохнул и положил бумагу и ручку на табуретку, стоявшую возле кровати.
- Что-то я, Федя, не пойму: ты не в писатели случайно подался? Поди, рассказ решил написать, - пошутил Степан.
- Рассказ... Тут, я думаю, и романом не обойдёсси... Извини, Стёпушка, что заставил тебя волноваться. Обстоятельства так сложились, что их...
- Валяй, Федь, выкладывай, чего у тебя там случилось...
- Не то, чтоб случилось... Вчера Зинка пенсию принесла. Она, Зинка-то, молодец! Всегда...ухх, никак спину не разогну...всегда, понимаешь, приветливая, улыбается - приятно видеть такого человека. И всегда так: " Дядь Федь, праздник в дом пришёл!", - это она про пенсию.
Фёдор встал наконец с кровати, держась за поясницу, и пошёл в переднюю - так в селе было принято называть первую от входа в дом комнату. Через пару минут он вернулся, держа в руках бутылку водки и тарелку с нарезанной колбасой и хлебом. Поставив на стол угощение, Фёдор пригласил Степана к столу:
- Давай, Стёп, присаживайся. Понимаю, что с этим, - Фёдор скосил взгляд в сторону бутылки, - рано, но случай сегодня особенный. Придётся нам с тобой хорошенько подумать и принять некое решение.
Степан, не возражая, присел к столу. Он и сам уже понял, что разговор предстоит весьма серьёзный, раз Фёдор решил посидеть с бутылкой в горнице, хотя обычно такие дела происходили в передней. Фёдор, кряхтя, сел на стул и слегка подрагивающей рукой наполнил рюмки водкой до самого края. Степан даже напрягся, думая, что фёдор потерял контроль за происходящим процессом.
- Ну чего, Стёп? - подняв осторожно рюмку уже твёрдой рукой, сказал Фёдор, - давай за то, чтоб не было в нашей остатней жизни никаких катаклизмов.
Старики чокнулись, звякнув хрустальными рюмками, и, взяв по кусочку хлеба, чтоб было чем занюхать, выпили.
- А что, Стёп, а?.. Нормально ведь?
- Нормально Федь...Фуу... Давненько я об эту пору рюмок не поднимал.
- Я щас, Стёп. Совсем забыл. - Фёдор уже более ловчее засеменил в переднюю.
- Ааа!..- заходя в горницу через некоторое время, воскликнул он. - Смотри! Гришатка вчера мне припёр! Я ему напильник в пользование давал. Видишь? Решил малец угостить старика.
Фёдор держал в руке здоровенного сушёного леща.
- Я ему говорю: Гриша, спасибо, милый, но посмотри-ка мне в рот: видишь чего-нибудь? Чем же я твоего леща грызть буду? Гришатка надулся и говорит:" Найдёшь чем. Вы со Степаном, два старых хрыча, чёрта сгрызёте", - засмеялся и утопал себе. А я думаю: и правда, как-нибудь с друганом попробуем, что за чудо мне Гришатка принёс...Щас, Стёп, досочку и ножик принесу, а ты разрежешь леща-то. Ээх, засосём его с водочкой, ха-ха-хаа!
Между тем Степан с нетерпением ждал возможности задать суетящемуся Фёдору вопрос относительно его сегодняшнего состояния. Старики выпили ещё по чуть-чуть, закусили, и Степан, пока Фёдор опять не засуетился, взял бразды правления в свои руки.
- Федь, ты так ничего и не сказал о сегодняшнем утреннем кошмаре - по крайней мере, для меня. Чего у тебя случилось-то?.. Ааа?..
- Нуу... Вчера Зинка пенсию принесла...
- Ну?
- Не перебивай, Стёп, а то я с резьбы соскочу и забуду, о чём сказать хотел... Так вот... Расписался я, денюжки от неё получил, по её настоянию пересчитал их, чтоб, значит, как она сказала, не было недомолвок.
"Может, - говорю, - Зина, чайку попьём? Только ведь перед твоим приходом свеженький заварил...прямо, как чуял, что ты придёшь".
"Давай, - говорит, - попьём: чего не попить-то? Глядишь, и ноги немного отдохнут...да...да и ты у меня сегодня последний".
Налил я чаю и ей и себе. Сидим, пьём. А Зинка-то прихлёбывая чаёк, и говорит: " Хороший у тебя, дядь Федь, дом...большой, крепкий... Кто у тебя его унаследует?
"Чего?" - спрашиваю.
"Кто, - говорит, - наследником будет? У тебя же есть сын и дочь. Кто из них хозяином дома станет?"
" У меня...что? - вроде, удивляюсь, - разве дети есть?"
" Совсем ты, старый, всё на свете забыл...Э-хх. Забыл что ли?"
" Да, - говорю, - я-то думал последне время, что это деточки обо мне забыли. Сколь лет ни разу нос сюда, ко мне, не показали...то есть, значит, в моём доме. Спасибо, - говорю, - что напомнила мне, что у меня есть сыночек и лапочка дочка". Как она, Стёпа, заржёт...я думал, что стёкла в окнах повылетают.
"С ума, - говорит, - вы все старые посходили. Вот не станет тебя, кому дом-то отдадут: сыну или дочке, а? Приедут и будут делить твой дом по брёвнышку, по досочке...даже...даже вилки с ложками поделят: главное, чтоб другому ничего лишнего не досталось".
"Бог ты мой! - я аж вспотел. - Чего ж, - говорю, - надо сделать, чтоб войны меж ними не получилось?"
"Надо, - говорит, - завещание написать: кому, значит, и что должно по нему отойти... Ладно, - улыбается, - пойду я, а ты хорошенько над моими словами подумай", - хлопнула дверью...и адью. Вот Зинка, зараза, заганула мне загадку. Стёп, вот скажи:оно мне надо всё это на старости лет? Я-то даже подумал вгорячах: да чёрт с ними - пусть делят, как хотят, чтоб их! Не приедут, не навестят, а я думай, как... Что скажешь, Стёп? Тебе-то, конечно, проще: вас двое, а я один, как перст. Ну?.. Или...давай-ка, ещё по одной хряпнем, чтоб мысли бойчей пошли. Наливай, а то у меня, прямо, опять трясучка началась. Господи...
- Завещание, говоришь?.. Я, Федь, в этом ничего не понимаю. А вот скандалы на почве раздела имущества - дело не новое. Помнишь, может быть, какой скандал был, когда у нашего классного руководителя отец помер? Старый был...страсть какой. Последние лет двадцать он один жил. Домик у него - курям на смех. Сейчас сараи и те поболе строят...Но...В каждое дело имеет привычку влезать "но"... Понимаешь? То-то...Дед-то у этого старика был человеком богатым: три меленки имел...ветряки, значит, а это...сам понимаешь, поди? Одну, последнюю, я ещё даже помню. Стояла она посреди поля, на бугорочке.
Но пришло время, колхоз у него...эээ...у внука, получается, эту мельницу и отобрал или ещё что - этого я не знаю. Дядь Ваню, как бывшего хозяина, поставили начальником, вроде бы, мельницы, которую из поля перенесли к колхозному току. Короче говоря, стал дядь Ваня колхозным мельником. Работы у него было о-ёй сколь! Зарплату в то время давали в основном зерном, так что...сам, поди, понимаешь. Бытовало мнение, что денег у него было - куры не клюют, хоть дом имел хуже иного курятника.
Поговаривали, будто он денежки копил для лучших времён, а каких таких - никто объяснить не мог. Куда дядь Ваня девал деньги? – хороший вопрос. А, значит...а?..Когда дядь Ваня помер, обе его дочери и сын тут же примчались, хотя последние лет, поди, боле десяти...ааа...может и боле, в селе их никто не видел.
Поглядели они внимательно да оценивающе на отцову халупу и ахнули: а куда, мол, деньги-то делись, коль и в дому стол да пара табуреток, да кровать ещё царских времён? Больше-то ничегоо!
Сам собой назрел вопрос: куда это дядь Ваня, их, значит, отец, подевал весь свой капитал? Классного-то нашего они и близко к дому не подпустили. Двое суток дом вверх ногами переворачивали: деньги искали. Только, видно, ничего не нашли и укатили ни солоно хлебавши. Даже и с родным братом, нашим учителем, не
попрощались.
- Я, Стёп, эту историю тоже хорошо помню. Классный-то наш всё правильно сделал: чего спорить на пустом месте, хотя к нему от брата и сестёр претензий было предъявлено много. Как отца навестить, их нет, а...а тоже туда. Года, наверно, три наш учитель Николай Иваныч с отцом нянчился, потому что дядь Ваня почти не вставал, а уход-то за ним нужен был или нет? Об этом братик да сестрички, похоже, и не подумали вовсе. Решили в наглую хапнуть деньжонок. Держи карман шире! Были деньги у дядь Вани или не были - никто не знает...
Получается что? Какой вывод, Стёпа, можно сделать относительно этой истории?.. А ты говоришь: рассказ...
Выходит Зинка, зараза, права? Написал бы дядь Ваня завещание, и всё встало бы на свои места...то есть: кому, значит, и что принадлежит. Верно я говорю, Стёп?
- Верно, Федь... Ещё как...верно. Всю жизнь мы с тобой прожили, а такого пустяка в голову никогда и не...не... Хотя...какой пустяк?.. Федь, давай, на крылечко выйдем, а то что-то в голове не то... Мы с тобой, как алкаши, с утра пораньше, как говорит молодёжь, бухаем. Ааа?
- Ха-ха-хааа! - Фёдор смеялся до слёз. - Умеешь ты, Стёп, насмешить в тему. Я не о том, что мы бухаем, а о том, как рассуждаем чёрт те о чём. Э-хе-хе... Не пойми чего сказал... Кто это интересно в нашем селе хоть когда написал завещание? Ты случаем не помнишь?
- Неет...
- И я нет. Чего завещать-то, чем можно детей заинтересовать? Может: дворцами, яхтами, огромными капиталами, заводами-фабриками...а? Да...да...эх!..слов нет. Пока до старости доживёшь, от дома одна труха останется. Пенсия...так её, окаянную, ни на что не хватает. Было бы у меня пара дворцов да мильёнов сто, скажем, в придачу: вот тогда можно было бы и завещание писать. Даа...да и дети, я думаю, вокруг меня вились бы, как пчёлы над ульем. Что мне жалко что ли было бы завещать им дворцы да мильёны? Конечно, нет... С собой ничего ведь не возьмёшь... А тут попробуй придумай чего кому завещать: дом гнилой, еле на столбах стоит; пять курей да пенсия, что курям на смех. Курочку-то одну даже придётся зарубить - иначе никак не поделишь...да и то, если к тому времени не передохнут.
- Зинка, вроде бы, твой дом, Фёдор, оценила, как крепкий да большой.
- Чего она, Зинка, смыслит в этом деле!.. Дом-то пока стоит и стоит, а тронь его - и пшик один: я-то, поди, знаю. Доом... Цена ему, Стёп, рупь в базарный день... Как, собственно, и у вас тоже, между прочим. Верно?..
- А что, Федь, правильно рассуждаешь, - сказал Степан и, задумавшись о чём-то, прослезился.
Вытерев рукавом выступившие нежданные слёзы, Степан, промычал:
- Давай, Федь, плесни что ль... Ты, прямо, по сердцу мне проехался: всё ведь верно ты сказал...ай...верно... Мне, Федь, тоже завещать, кроме...ааа...нечего...
Старики выпили по чуть-чуть и снова стали прикидывать все "за" и "против" относительно завещания. Они то смеялись, то слёзы вытирали, то надолго задумывались о чём-то о своём.