Недаром говорят: "Удивительное рядом". Внезапно Иван ощутил в себе задатки ясновидения. Случилось это после трёхнедельного запоя, в который он попал в очередной раз. Работать Иван с некоторых пор не имел никакого желания. В былые времена он нет-нет да и попадал в число тунеядцев, а сейчас...сейчас хоть ничего не делай - никого это даже и не заинтересует.
Для бездельников и пьяниц наступило благодатное время, поэтому Иван сутками болтался по улицам города в поисках чего-нибудь из спиртосодержащих жидкостей. Таких, как он, в городе хватало.
Иногда они сбивались в компании, а иногда были предоставлены сами себе: одним словом - бомжевали.
Зимой, уходя в запой, Иван старался подыскать для себя надлежащий его понятию подвал, дабы устроиться поближе к трубам, по которым в холодное время года бежала горячая вода.
Возле труб, ласково погружавших его в тёплую атмосферу, Иван был почти счастлив.
Летом всё происходило гораздо проще. Каждый кустик приглашал его в свои объятия, ну а когда ночи выдавались прохладные, тогда в услужение Ивана поступали скамейки в парках.
На этот раз впавший в запой Иван по непонятной ему причине очутился на кладбище. Не сказать, что ему это не понравилось: и рюмочки с водкой, и различная закусочка, и...Все, можно сказать, удовольствия такого рода здесь были в наличии. К тому же, покойники - народ смирный: лежат себе и не кашляют.
Проснувшись, Иван обнаружил себя лежащим внутри ограды одной из могил. Он продрал глаза и прочёл надпись на табличке: " Иванов Иван Сергеевич". Иван невольно улыбнулся: "Тёзка".
Потерев глаза, он стал читать дальше: " Погиб трагически". "Ишь ты, - подумал Иван. - Как же тебя, друг, угораздило? Поди, ментяры-политяры ни хрена ничего не определили, раз пишут -"трагически". Что значит - "трагически"? - Иван сердито насупил брови. - Вот так всегда... Трагически..."
Слово, прямо-таки, вцепилось в Ивана и никак не хотело его отпустить.
Когда-то давным-давно Иван был начитанным, рассудительным человеком, которому, кстати, прочили много чего хорошего, да только...только...жизнь многих, таких, как он, в конце-концов определила в неудачники. "Наплевала она на нас", - как однажды выразился друг и собутыльник Ивана Фёдор Грач, бывший рабочий завода каких-то там изделий. После развала предприятия Грач, как Иван ушёл из семьи и стал бомжевать.
При встречах Иван с Фёдором вспоминали прошлую счастливую жизнь, пили до упора, плакали, но уже не могли остановиться и как-то, хотя бы попробовать, изменить жизнь. С годами они тоже на всё наплевали и ждали, когда Косая преподнесёт им подарок в виде какой-нибудь дряни, выпив которую, им придёт, как выражался Фёдор: "Кирдык".
Приглядевшись, Иван заметил рядом с памятником, в совершенно неприметном месте, что-то блестящее. Следуя любопытству, он протянул руку, и в руке у него оказался стеклянный сосуд в форме плоского пузырька, наполненного прозрачной жидкостью. Иван облизнул пересохшие губы, покрутил головой - нет ли кого рядом - и, открутив крышечку, понюхал - водка.
- Ну чего, Ваня, тёзка мой милый, здоровья желать тебе глупо, а вот царства небесного, как, значит, можно больше... - Иван перекрестился и, запрокинув всклокоченную голову, одним движением вылил содержимое пузырька в рот. Шумно выдохнув изрядную порцию воздуха, Иван ещё раз перекрестился и снова прилёг на согретую солнцем могилу.
- Послушай, Вань, ну... Так... Ты у нас умер...неделю назад, а значит, ментальное поле в тебе ещё должно быть живо... Мен-нтальноее?.. Чё это? А, ладно...пусть что-то будет в этом роде... Я, Вань, когда-то давным-давно читал у...у...щас вспомню... В общем, какой-то писатель написал рассказ, в котором покойники могли между собой разговаривать.
Их разговор подслушал один сумасшедший...вот...точно...Я, между прочим, тоже не на все сто разумен...то есть - малость ненормальный...так что... Взял бы ты да и рассказал мне, что с тобой приключилось, а? - так шепча и покашливая, Иван развивал свои предположения. - Неделя...да в...самый раз...до...до...сорока дней...точно. Я сейчас, Ванюша, пойду, где-нибудь ещё самую малость хряпну, и мы...мы с тобой покалякаем по душам...Ну...будь. Я скоро-скоро. На кладбище можно роту напоить при случае. Не скучай...я...я скоро-скоро.
И действительно скоро Иван вернулся, держа в одной руке небольшую бутылочку в двести пятьдесят граммов или, проще говоря, чекушку, а в другой - пачку вафель.
- Смотри, Вань, какие деликатесы можно найти на кладбище. Жаль, что не могу тебя угостить. Кто знает: может, ты тоже не дурак был выпить при жизни...Трезвенников-то по всему белу свету, пожалуй...эээ...раз-два и... обчёлся. Ну...бывай! – Иван крякнул, выпив полчекушки, прямо, из горлышка, понюхал вафельку, подумал о чём-то своём и сказал:
- Я, Вань, готов.
Проснулся Иван часа через два. Он долго пялил глаза на бегущие по небу лёгкие, как пух облака, и вдруг выдохнул:
- Получилось...Ничего себе...А вот оказывается и не трагически. Убили тебя, Иван Сергеич, и я даже теперь знаю, кто это сделал: и фамилии, и имена, и адреса... И чего теперь? Ты ж меня, Вань, поди, не обманул?.. Чёрт меня подери... Иван допил остатки водки, пожевал беззубым ртом вафельку и, поднявшись на дрожащих ногах, пошёл к выходу с кладбища. Следовало срочно найти Федьку Грача, потому что у того был в друзьях когда-то какой-то там сотрудник милиции.
- И что я им скажу? - засомневался Иван, - скажут - дурак ты да и только: допился, мол, до чёртиков...Даа...дела...
Иван ладонью пару минут тёр усиленно лоб и наконец сказал:
- Была не была...
На удивление жителей города, убийц Иванова Ивана Сергеича арестовали и судили. На суде они рассказали, как всё произошло. К тому, что Иван рассказал Грачу, убийцы ничего добавить не смогли. Все, кто имел отношение к правоохранительным структурам, только глазами хлопали да приговаривали; "Чудеса".
Убийств да ограблений, да воровства, да...в городе хватало, поэтому довольно скоро случай, который произошёл с Иваном, стал забываться. Кто-то даже пытался объяснить произошедшее событие выдумкой пьяного идиота, которому, наверное, кто-то, такой же пьяница, рассказал о случившемся, не желая, мол, самому участвовать в этом деле: проще говоря - светиться.
Лето подходило к зениту, когда Иван снова ушёл в глубокий запой. Как-то он предложил Федьке Грачу пойти с ним на кладбище: "Там же, Федь, Клондайк...гуляй не хочу!.. Пошли, чего ты?.." Но Федька наотрез отказался.
О кладбище Иван вспомнил снова, когда пошла третья неделя запоя. Непонятным образом ноги принесли его на могилу Иванова Ивана Сергеича, того самого, убийц которого он, Иван, разоблачил. Проснулся он от того, что чёрный здоровенный ворон, сидя на памятнике Иванову Ивану Сергеичу, во всё горло орал: "Каррр-карр!.." Глядя на оравшего ворона,возмущённый этим Иван замахнулся на него рукой:
- Кышш, зараза! Ишь...разорался!.. Покою людЯм не даёшь... Ворон скосил на Ивана блестящий глаз и, недовольно каркнув, улетел. Иван внимательно огляделся. Никаких перемен он на могиле не заметил, словно с прошлого раза сюда больше никто не приходил. Табличка с надписью "Трагически погиб" так и висела на том месте, на которое её прикрепили.
- Так-то, брат,- прошептал Иван. - Убийцам твоим хана, но тебя это, конечно, не воскресит. Я сейчас пойду, малость голову подлечу и приду. Может...может, ещё и поговорим, а?.. Я, короче, щас приду.
Только разговор не получился: толи Иван выпил мало, толи - наоборот, толи, как подумал он: "Должно быть, ментальность со временем покинула Ваню".
Проснувшись утром следующего дня, Иван тряхнул головой, протёр глаза и многозначительно сказал:
- Ладно, Вань. С тобой вопрос решённый. Пойду я: может ещё кому могу помочь...хотя...хотя сомнений во мне целый воз. Бывай, дорогой. Зайду как-нибудь.
Иван встал перед памятником на колени, поклонился, перекрестился и пошёл в поисках нового собеседника. Свежих могил на кладбище было много, но Иван искал ту, которая могла бы удовлетворить его внимание. Не менее часа он потратил на то, чтоб понять: вот она, та самая могила.
Десять дней назад погибла молодая девушка. Всё пространство внутри ограды было заставлено разноцветными венками. Интуиция подсказала Ивану, что дело здесь не чисто. Скорее всего убийцы ходят на свободе, являясь угрозой для многих других граждан. Иван напрягся.
- Ну что, милая, поговорим?.. Лиза-Лиза-Лизавета...я...я люблю тебя за это...- гудел себе под нос Иван. - Поговорим-поговорим... Стоп-стоп... Только мне необходим допинг... Стоп-стоп... Подчиняясь интуиции, Иван осторожно раздвинул венки. У самого основания памятника он увидел стеклянный сосуд в форме плоского пузырька, в котором содержалась, как Иван подумал, так нужная ему в сей момент жидкость. Иван задумался.
- Мистика какая-то, - прошептал Иван. - Такой же пузырёк, как и у Вани. Совпадение? Может быть... Ладно, потом будем разбираться. Иван вытащил из внутреннего кармана того, что когда-то называлось пиджаком, бутылку до половины наполненную водкой.
- А это откуда? - удивился он. - Чертовщина какая-то... Ладно... Теперь будет в самый раз.
Между тем, солнце медленно, но верно подходило к завершению своего дневного пути. Наступили сумерки.
- Ого... Вот это я придавил, - удивился Иван. - Оно и понятно. Господи... И что теперь делать?..
Вдруг Иван услышал мужские голоса. Сердце его часто-часто забарабанило по рёбрам, при этом неудержимо наполняясь страхом. Почуяв опасность, Иван вжался в холмик могилы, но поняв, что на этой могиле оставаться никак нельзя, он начал потихоньку, ползком, выбираться из ограды.
Голоса приближались. Иван прополз несколько метров – дальше были совершенно голые тропинки. Рискуя быть замеченным, он заполз в ограду одной из могил, заставленную множеством венков, и затаился. Группа мужчин остановилась у могилы Лизы с замысловатой фамилией, которую Иван запомнил, повторив не менее десятка раз.
Когда сердце Ивана немного успокоилось, он осторожно раздвинув цветы на венке, присмотрелся к тем, кто вёл разговор у могилы Лизы. Точно... Это были те, о ком ему рассказала Лиза, а он, при этом видя сон, запомнил лица убийц.
Их у могилы было двое, и они находились в компании из пяти человек. Третий убийца
отсутствовал. Иван прислушался.
"Штырь и ты, Гусь, будете дежурить у могилы круглые сутки. Ваша задача - дождаться бомжару и, надеюсь, дальше знаете, что с ним делать, - произнёс один из компании.
" Но...Валет...А если он не придёт...нам что?.. день и ночь здесь торчать?"
"Специально для осла объясняю - круглые сутки, ясно!?"
"А если он целый месяц не придёт?"
"Придёт, - заверил говорящего Валет. - У него остаётся мало времени... А...а потом...потом он нам будет не опасен."
Валет и двое крепких парней, один из которых был убийцей, не спеша, пошли к выходу с кладбища. Штырь и Гусь, как показалось Ивану, облегчённо вздохнули.
- Штырь, давай, погляди здесь, а я в магазин: пить-хавать чего-то надо...Никуда не уходи, понял? - Гусь хотел ещё что-то добавить, но махнув рукой, двинулся к выходу с кладбища. Пройдя несколько шагов, он вдруг обернулся и ещё раз сказал:
- Смотри - никуда, понял? С Валетом шутки плохи.
- Гусь, а кто такой Клещ?
Гусь аж подпрыгнул:
- Дурак ты, Штырь! Не миновать тебе обрезания языка...Ладно, - примирительно добавил Гусь, - я потопал, а ты...
Штырь закурил и пошёл вдоль могил, всматриваясь в фотографии. Когда он отошёл довольно далеко, Иван на карачках со скоростью бешеного поросёнка рванул с кладбища.
Федьку Грача Иван нашёл в их любимом подвале, где Федька с Марухой попивали бормотуху. Глянув на Ивана, Фёдор сразу всё понял. Проводив Маруху и усадив Ивана на подобие дивана, спросил:
- Ты чего, Вань, вляпался?
- Угу...
- На кладбище ходил?
- Да, Федь, ходил.
Федька налил в стакан бормотухи и, придерживая руку Ивана, помог тому выпить.
- Давай, рассказывай, Вань.
Выслушав рассказ Ивана, Федька Грач сделал вывод:
- Хана бомжам... У меня, Вань, недалеко отсюда живёт давняя подруга, замечательная баба; сколько раз мне предлагала: "Живи, Феденька, у меня. Места, вон, сколь. Две комнаты да кухня - живи не хочу". А я - ни в какую... Пойдём сейчас к ней. У неё и одежда для нас найдётся. Ходить по улице в том, во что мы одеты, теперь очень опасно: того и гляди, пику в бок воткнут или ещё что. Стемнело уже. Давай рвать, пока в памяти. А потом я с другом, бывшим ментом, свяжусь. У меня и номер его телефона имеется. От Нины...ну...куда мы идём, можно будет позвонить. Пошли.
Друзья вышли из подъезда и, придерживаясь тёмных мест, почти бегом направились в сторону дома, в котором жила по словам Фёдора его подруга. Подходя к дому, в котором Нина жила, друзья не менее десятка раз оглянулись и только потом вошли в один из подъездов. Дом был старый, четырёхэтажный. Фёдор и Иван поднялись на второй этаж, и Фёдор позвонил в дверь одной из квартир.
После некоторой паузы дверь открылась, и перед ними лицом к лицу оказалась женщина лет сорока пяти. Внимательно посмотрев на Фёдора, она сказала:
- Проходите...гости дорогие. Эк, вас жизнь потрепала... Федь, веди друга в ванную. Оба помойтесь, а я вам одежду приготовлю, а как оденетесь, живо на кухню: поди, голодные, как волки.
На кухне в центре стола мужиков ждала большая чашка с горячим борщом, салат, хлеб в тарелочке и бутылка "Портвейна".
- Ну чего, мужики? Наливайте, пейте, а как поедите, тогда и поговорим о том, что вас ко мне привело. Думаю, что вы ко мне пришли совсем не случайно.
Мужики покивали головами и принялись за трапезу. Взяв у Фёдора бумажку с номером телефона, Нина вышла. Не успели друзья покончить с едой, как в дверь позвонили, а ещё через минуту в кухне появился мужчина, побелённый сединой, высокий, крепкий с внимательным взглядом. Иван никогда не видевший друга Фёдора всё это сразу взял себе на заметку.
- Николай Степаныч, - сказала Нина, - присаживайся тоже к столу, а я, дорогие мужчины, оставлю вас: думаю, вам есть о чём поговорить.
Николай Степаныч подошёл к столу, подержался с мужиками за руки, присел на табурет и, с любопытством глядя на друзей, спросил:
- Ну?.. Что у нас на этот раз?
Иван, как на духу, выложил всё, что с ним произошло за последние двое суток.
- Я щас, - сказал Николай Степаныч и вышел в прихожую. Вернулся он, держа в руках бутылку водки. - Вот, завалялась в кармане, - объяснил Николай Степаныч и засмеялся. - Ну вы, ребятки, даёте... Выходит девушку убили, и...сделали это Клещ, Валет и этот, неизвестный парень, так? Так...
На кладбище соваться ночью контрпродуктивно, потому что можно быть сразу обнаруженным, а тем двоим спрятаться ничего не стоит. Поэтому... Придётся брать их на рассвете...не нам с вами, конечно: для этого есть специальные люди. Будем надеяться, что никто из бомжей на кладбище ночью пойти не додумается... А ты, Иван, просто молодец.
Я тебя, пожалуй, раскрывать – в целях твоей безопасности - не стану: скажу...скажу...найду, что сказать. Можешь, Иван, на счёт этого не беспокоиться. Кто знает, может ты ещё как-нибудь нам поможешь... Ладно, мужики, засиделся я у вас. Пойду, пожалуй: дел уйма.
- Ааа?.. - показал Фёдор на бутылку.
- Не-не...я за рулём, а вы...
- А бандиты? - задал вопрос Иван.
- Клещ и Валет давно в поле нашего зрения. Предъявить было нечего, а теперь им не отвертеться. Они -убийцы, а значит, будут сидеть в тюрьме. Гусь со Штырём, я думаю, тоже много чего расскажут о своих боссах. Против фактов не попрёшь. Бывайте, мужики... И кончали бы вы с этим...бомжеванием... Не ваша это стезя, честно говоря. До свидания.
Осень выдалась несколько прохладная, но сухая и солнечная. Фёдор и Иван два-три раза в неделю приходили в парк сыграть в шахматы. Они играли всегда только друг с другом, так как результат игры для них никакого значения не имел.
В один из таких дней Иван, ожидая Фёдора, сидел на скамейке.Раскладывая шахматную доску, он вдруг увидел проходящего мимо него по дорожке Николая Степаныча.Встреча оказалась неожиданной, но приятной.
Николай Степаныч был явно удивлён видом Ивана, который к тому времени стал солидным и весьма интересным мужчиной. Николай Степаныч даже тряхнул головой, чтоб удостовериться, что он не ошибся и действительно узнал в сидевшем на скамейке мужчине Ивана.
Он подошёл к Ивану, поздоровался. Мужчины, как старые знакомые, пожали друг другу руки, и Николай Степаныч, следуя предложению Ивана, присел на скамейку.
- Признаться...весьма удивлён, - сказал, улыбаясь, Николай Степаныч. - Очень рад за тебя Иван. Давай, рассказывай, как ты приобрёл столь важный вид?
- Да какой там вид, Николай Степаныч. Живём потихоньку... В шахматы, вон, с Фёдором дуемся.
- Где, как живёте...и ты и Фёдор?
Фёдор живёт с Ниной, а я вернулся к своей: не верится даже. Я-то думал, что всё, никогда не примет, но...получается - повезло. На выпивку у нас с Фёдором полный запрет. Бутылка, которую ты, Николай Степаныч, принёс в прошлый раз, до сих пор стоит у Нины в шкафу не тронутая.
- Да ты что!?
- Точно. С тех пор - ни-ни...ни грамма.
- Ай, молодцА!.. А как у тебя с...ну?
- Никак. Всё, Николай Степаныч... Теперь я обычный человек...даже два месяца назад...как пенсионер... А как ты? Как то дело?
- Спасибо тебе, Иван... Жаль, что обещал не раскрывать тебя: награда тебе по любому была положена.
- Обойдусь, Николай Степаныч... А эти?..
- Каждый, Иван, получил своё. Клещ - пожизненное, Валет - четвертак, а молодого...Клещ сам застрелил... Вот так...
- А Штырь с Гусем?
- Мы их на рассвете взяли. СторожА называется. Так назюзюкались, что до обеда в себя еле смогли прийти. Они, как оказалось, у Клеща в услужении и неделю не были. Ничего на них особенного не нашли, но многое они прояснили... Так что...отделались лёгким испугом: по трёшке на брата.... Ааа... А вот и Фёдор! Здорово, бродяга! Я уже всё знаю... Сдал Иван тебя с потрохами. И все засмеялись.
- Ещё, мужики, посидел бы с вами, но...уж, как говорится, извините. Я думаю, ещё увидимся. Всего вам, ребята, доброго...
- И тебе, Николай Степаныч, - дружно выдохнули Фёдор с Иваном.