По натуре Сергей Петрович Говорков был человеком необычайно мнительным и с исключительно богатой фантазией, поэтому то, что произошло с ним однажды утром напрягло его до невероятной степени.
Вторую неделю Сергей Петрович встретил в одиночестве, так как его жена и дочка двенадцати лет уехали на дачу, которую они, Говорковы, приобрели пару лет назад. Место, в котором располагался шестисоточный участок с небольшим деревянным домиком и беседкой, которую Сергей Петрович тут же окрестил - "скворечником", им сразу понравился. Украшали дачу цветы, а из растущих на ней кустарников - смородина да вишня "Расплётка". В будущем Говорковы хотели бы выращивать на даче различные культуры: картошку, моркошку, огурчики...но это...пока, увы, только на уровне планов.
В отличии от жены отпуск Сергею Петровичу долго обещали, но так и не дали. Работал он прорабом в строительной организации, а объект, который им надлежало сдать ещё год назад, так и не был закончен. Все стояли, что называется, на ушах: какой тут отпуск. Внимательно оценив обстоятельства, однажды Сергей сказал:
- Зин, чего тебе и Наташке жариться в городе. Может, вам лучше поехать на дачу? Там, я думаю, вы с дочкой замечательно отдохнёте. Как-никак: чистый воздух, отсутствие городской суеты и...и наконец - природа... А я...я, как-нибудь управлюсь.
На том и порешили
.
С тех пор, как жена с дочкой уехали, Сергей Петрович перешёл на весьма скромный образ жизни. На завтрак ему вполне хватало яичницы из двух яиц, кусочка ветчины да бокала чаю. Одевшись, он уходил на работу, а возвращался только к вечеру. Такой ритм его вполне устраивал.
На этот раз Сергей Петрович, закончив все утренние процедуры, подошёл к зеркалу, висевшему в прихожей, чтоб удостовериться, что всё у него в порядке относительно того, как он выглядит.
Слегка поправив галстук и оценив состояние волос на голове, Сергей Петрович собрался уже было идти к входной двери, как вдруг краешком глаза заметил в зеркале за своей спиной какое-то движение. Он резко повернулся в сторону стены, на которой обозначилась, как ему показалось, мелькнувшая тень, но кроме цветочков на обоях ничего не увидел.
"Чушь какая-то" - подумал Сергей Петрович, однако всё же подходя к входной двери, он обернулся и внимательно прислушался. Тишину ничто не нарушало. Облегчённо вздохнув - "показалось", - подумал Сергей Петрович, - он взялся за ручку двери, но его будто обожгло: натура в очередной раз взяла верх.
Сняв ботинки, Сергей Петрович собрался сделать первый шаг назад, в квартиру, и тут вдруг он совершенно неожиданно услышал со стороны кухни негромкий, но резкий стук: так обычно стучит металлическая ложечка, когда её кладут в стеклянный стакан или бокал.
Сергей Петрович насторожился. Медленно на цыпочках он стал продвигаться в направлении кухни, но заглянув в постоянно открытую дверь, ничего подозрительного не заметил.
Каждое утро, уходя на работу, Сергей Петрович в обязательном порядке мыл посуду, которой пользовался во время завтрака, и расставлял её по своим местам. Ни на столах, ни в мойке он ничего никогда не оставлял. Вот и сейчас на столах было пусто. Ещё раз озадаченно осмотрев кухню, Сергей Петрович подошёл к ванной, постоял, прислушиваясь, и открыл дверь, хотя вышел из неё каких-нибудь минут двадцать назад после того, как принял душ. Закрывая дверь в ванную, он вдруг услышал приглушённый стук со стороны спальни.
Время поджимало, поэтому Сергей Петрович бегло осмотрев спальню, махнул в отчаянье рукой и вылетел из квартиры.
Весь день Сергей Петрович чувствовал себя не в своей тарелке. Он нервно реагировал на каждый стук, скрип и шорох; без конца оглядывался, словно, чувствуя за своей спиной что-то постороннее. Объяснить своё состояние он не мог бы даже себе, не говоря о тех, кто невольно обращал внимание на его необычное поведение.
Сергей Петрович изо всех сил старался выкинуть из головы то, что его угнетало, но не тут-то было: волнение, переходящее в страх, постепенно овладевало его воображением, которое удачно дополнялось невероятными историями из голливудских, любимых им, фантастических фильмов.
Настроение Сергея Петровича неумолимо стремилось к отрицательной отметке - "плохое". Вместо обеда он сидел на скамейке в близлежащем парке, смотрел на проходивших мимо него улыбающихся людей и удивлялся тому, как же они спокойны и счастливы в то время, когда он весь был на нервах, натянутых как канат в...в...
- Даа...уж...- проворчал Сергей Петрович. - Ну что за день? Наверняка, показалось, но...но ведь на кухне...да...на кухне что-то звякнуло...А что?.. если никого не было, а? И в спальне... Неет...Что-то здесь не так.
Сергей Петрович тяжело вздохнул и, глянув на часы, поднялся со скамейки и пошёл на объект. Успокоиться он так и не сумел. В голову ему приходило всё, что могло придумать его воображение. После работы Сергей Петрович решил зайти в магазин, где он и купил бутылку водки и банку рыбных консервов.
- Ну, погоди! - пригрозил он кому-то.- Я с тобой ещё разберусь! Несколько минут Сергей Петрович постоял у двери своей квартиры и даже приложил ухо к замочной скважине, но ничего не услышав, проворчал:
- Сволочь...Вот, погоди, я с тобой разберусь.
Наконец открыв дверь и включив свет, Сергей Петрович зорко осмотрел прихожую. Его окружила, как ему показалось, зловещая тишина.
- Я пришёл, - громко сказал Сергей Петрович и, сняв ботинки, прошёл на кухню. Включив свет, он поставил на стол бутылку, рядом положил банку с консервами.
- Ну вот, - громко сказал Сергей Петрович, - сейчас бабахнем, зажрём и всякую нечисть попросим убраться к едреней матери! Вот так! Я сказал! Вот так... А не уберёшься...я тебе... Сам узнаешь...
Сергей Петрович храбрился, но страх уже прокрался в его организм.
- Ладно, - сказал он, словно угрожая кому-то, и налил в бокал граммов сто двадцать водки, открыл банку с консервами, вытащил из шкафчика хлеб и ложку из стола. Водку Сергей Петрович пил крайне редко, но сейчас...сейчас он выпил её залпом до дна, занюхал хлебушком, вытащил ложкой кусочек рыбки из банки, сунул его в рот, пожевал, и храбрость, словно ураган, ворвалась в его
беспокойное сердце: ему сразу стало всё нипочём.
- Вот так, - сказал, улыбаясь, Сергей Петрович и погрозил кому-то неведомому пальцем. - Будешь у меня знать...Так-то... А чего это я из бокала хлебаю, а?.. Эт...эт...неправильно. Что у меня?..рюмок что ли нет?..
Сергей Петрович вытащил из стенки хрустальную рюмку и наполнил её водкой.
- Щас, подожди... Надо...надо спальню осмотреть и...и зал тоже.
Несколько минут Сергей Петрович бродил из угла в угол по всей квартире в поисках чего-то, чего он и сам не знал, но его натура подсказывала ему, что что-то здесь не так. Удостоверившись, что в квартире никакой "гад" не завёлся, Сергей Петрович вернулся на кухню, сел на табуретку возле стола, взял рюмку с желанием выпить самую малость...Несколько минут он тупо смотрел на рюмку, пытаясь переварить увиденное: рюмка была пуста. Сергей Петрович закрыл глаза и застонал:
- Энто как же твою мать, извиняюсь, понимать, - цитируя Леонида Филатова, прохрипел он. - Я понимаю: поскрипеть там, постучать...ну...или...но чтоб водку тырить...мне такого алкаша-невидимку только и не хватало. - Ладно! - грозно сказал Сергей Петрович, - ты, значит, так!?.. А я, значит, тоже... Ладно...
Взяв бутылку и оценив количество содержимого в ней, Сергей Петрович налил в бокал водки граммов опять же не менее ста двадцати и выпил... Очнулся Сергей Петрович глубокой ночью.
Он лежал на полу в кухне, жмурясь от яркого света, исходящего от лампочки. В руках он держал кусочек хлеба.
- Не успел занюхать, - догадался Сергей Петрович. Он с трудом поднялся, сел на табуретку возле стола, на котором стояла совершенно пустая бутылка. Посмотрев на банку консервов, Сергей Петрович сделал вывод: после первой, гад эдакий, не закусывает.
- Смотри-ка...ни кусочка не взял, гадёныш, а водку подчистую выдул... Пьёт, но не закусывает... Ххее...Делаа... Как же это меня вырубило, а?.. А этот?.. Где он может отсыпаться, сволочь такая?.. В спальне?.. Наверняка, в спальне устроился в каком-нибудь укромном месте...в шкафу... Может, и в шкафу...полок там... Головушка болиит...трещит, как спелый арбуз...оохх... А этот...выдул всю...гад эдакий...Щас бы похмелиться в самый раз, а этот... Башка лопнет... Сергей Петрович оглядел спальню:
- А ну, выходи, подлый трус! - прорычал он грозно. - Ты зачем всю выдул, а на похмель мне не оставил!? Мы так с тобой не договаривались...
Надо было срочно заглушить боль в бедной головушке, не самым лучшим образом напоминавшей о себе. Несмотря на неприятный процесс в голове, Сергей Петрович всерьёз задумался.
- У жены всегда есть в запасе какие-то лекарства...простенькие такие, - прошептал Сергей Петрович, и скоро в его руках была пластинка с надписью "Ацетилсалициловая кислота". Он вернулся на кухню, налил в бокал из под крана воды, выдавил из пластинки одну таблетку, подумал и добавил ещё одну, бросил таблетки врот и запил водой. Затем Сергей Петрович лёг на диван в зале и на несколько минут расслабился. Он мало верил в успех, но боль в голове стала отступать. Настало время обдумать случившееся.
- Нажрался я, конечно, зря, - прошептал Сергей Петрович. - Зря-зря... Думай, Серёженька, думай. Как можно обнаружить того, кто безобразничает в моей квартире? Стоп-стоп...Агаа... Так-с, господин хороший.
Он вспомнил, что у его жены есть где-то бутылка технического спирта, предназначенного для приготовления какой-то целебной настойки.
- Так, - радостно прошептал Сергей Петрович, - выпивка есть. Дальше...дальше, чтобы увидеть...увидеть того, кто будет пить этот спирт, надо...надо...Эврика! - воскликнул он и огляделся.
- Надо расставить зеркала так, чтоб можно было наблюдать за происходящим на кухне со стороны: скажем, из зала. Зеркал у меня - море. Надо только правильно их расположить, а затем...затем... Ну, держись, зараза... И выходной, получается, к месту. Хха-ха-ха... Мы ещё поглядим...
Сергей Петрович потряс головой: кажется, ненавистная боль почти прошла. Он даже улыбнулся, почувствовав, что к нему вернулась способность здраво мыслить без всякой паники, и он взялся за осуществление задуманного плана.
- Так-с...ну и что у нас получилось? - шёпотом сам себя спросил Сергей Петрович.
- Великолепно. Изображение, прямо, как в телевизоре. Я, значит, ставлю открытую бутылку на стол, наливаю немного спирта в бокал, делаю вид, что пью и...и иду на диван, изображая из себя "готовенького". Ну как? Прелестно... Главное, чтоб "энтот" поверил, что я пьян в стельку, а дальше...дальше - дело техники. Ну что? Первый пошёл, второй пошёл... Господи, благослови на ратные подвиги.
Напевая довольно громко о том, как шумел камыш, Сергей Петрович на неверных ногах отправился в спальню, где жена хранила лекарства. Взяв бутылку со спиртом, он, напевая всё громче и громче, доковылял до кухни и присел к столу.
- Гулям, Серёга! - громко оповестил Сергей Петрович, - Гулям...всем чертям назло!
Налив в бокал спирта и сделав вид, что выпил, он занюхал корочкой хлеба и, снова напевая, отправился на диван. Храпел Сергей Петрович так, что даже люстра дребезжала, а сам в это время внимательно следил за тем, что происходит на кухне. Изображение было замечательное.
Прошло не менее получаса, как в кухне началось движение. Сергей Петрович не мог поверить своим глазам: две здоровенные крысы забрались на стол и с помощью хвостов начали "опохмеляться". Процесс был необыкновенно прост: они опускали хвосты в спирт, а затем с наслаждением их облизывали. Век живи - век учись. Сергея Петровича, прямо, трясло от смеха, как может трясти в плохом автомобиле на плохой дороге, но смеялся он, не издавая при этом ни звука.
"Вот, заразы, - подумал Сергей Петрович, - и откуда они только взялись? Ладно. Этот вопрос мы потом решим".
Осторожно ступая, он подошёл к кухонной двери и закрыл её.
- Теперь, голубчики, вы никуда не денетесь. Бутылка спирта на двоих...доза ещё та... Лопухнулся ты, Серёженька, лопухнулся... Запаниковал... Что ж это я? А? Старею что ли?
Сергей Петрович почувствовал, что голова его совершенно больше не болела, и облегчённо вздохнув, прилёг на диван и, радуясь своей придумке, спокойно заснул.