Дружные шорохи листьев,
тех, что облетают в чащах,
(ветки до нитки обчистив)
напоминают чаще
о приходе зимы,
о кутье снежных хлопьев,
чья глазурь белизны
кроет глинистость комьев.
Лес, застывающий, как
неподвижная форма,
словно слайд-саркофаг
из сугробов огромных.
А потом ещё дым,
поглощающий воздух.
А точнее один
подымаешь ты посох
и идёшь за кудыку —
шире, твёрже шаги!
Твоя жизнь как бы выкуп
крипторусской тайги.
Ты идёшь себе, бредя
о звезде для себя.
Где-то отсветом меди
сквозь оконце — изба
брезжит, будто мигая,
точно свечи палят.
Только я полагаю —
там, наверное, спят.
Там не каждого встретят:
не напоят водой.
Унесёт тебя ветер —
ветер с давней бедой.
В нетях тайны слоняясь
до закатной звезды,
обретая лишь старость,
да мейнстрим маеты,
ты посмотришь на Север
или попросту — вдаль,
где стрекозий пропеллер
режет неба эмаль…
РФ. Москва,
зима 1992
[16/11/2020]