Грусть прожила в душе сто тысяч лет,
необъяснимо, и причины, вроде нет,
и нитью по лицу проложен след,
и седина, как зим прошедших снег,
виски белила,
тогда решила грусть на волюшку
рвануть, освободив себя от лишних пут,
душа запела,
а грусть орлицей гордо ввысь взлетела,
и крылья распахнув, парила в небе,
не помня о душе…
Душа скучала, душа терпела, ведь к грусти
она сердцем прикипела.
Давай-ка, грусть моя, лети назад уже!