Компания из трёх человек удобно расположилась за огородами недалеко от речки в тенёчке раскидистой бузины. Это было хорошо известные на селе любители крепко выпить: Кузьмич, Степан да Фёдор. Бормотуха, которую им привёз из райцентра местный предприниматель Николай Степаныч, оказалась не совсем того вкуса, к которому троица имела предпочтение.
Пили, давились, ругали и бормотуху, и "жмота" Степаныча, и тех, кто эту гадость придумал выпускать. Но под корочку чёрного хлеба, бормотуха бутылочка за бутылочкой удачно перемещалась из стеклотары в организмы незадачливой троицы. Солнце пекло нещадно, добавляя градусов в головы любителей выпить.
Но время шло, и компания начала постепенно распадаться. Первым взял старт Фёдор. Поднимался он тяжело. С трудом преодолевая силу тяготения, он, упираясь руками о лужайку, поднял сначала - сколько возможно - к небу пятую точку. Затем, покряхтев, Фёдор довольно удачно поднялся на ноги.
Не совершая резких движений, он повернулся в нужном направлении и, путаясь в траве, больше похожей на бурьян, заковылял по огородам в сторону своего дома.
Следующим был Кузьмич.
- Хорошо тебе, Степан,- выдавил, икая, Кузьмич,- у тебя техника в руках. Ты на лисапеде до дома в пять минут долетишь, - и стал, повторяя в точности операцию ухода Фёдора, подниматься на ноги. Поскольку он был немного тяжелее Фёдора, то силу притяжения ему было преодолевать гораздо труднее.
В конце концов, оказавшись на ногах, Кузьмич еле передвигая ноги, заковылял по огородам к своему дому. Степан улыбнулся словам Кузьмича, касающихся его быстрого приезда домой. Он подумал было ещё и полежать малость, но солнышко уже обошло раскидистую крону бузины, и горячие, яркие его лучи ударили Степану в лицо. Степану это вовсе не понравилось. Он поёжился и, как положено в таких случаях, незлобно выругался. Традициям изменять нельзя. Следуя примеру Фёдора и Кузьмича, Степан поднялся на ноги и двинулся к лежащему в сторонке велосипеду. Вспомнив слова Кузьмича о велосипеде, Степан снова улыбнулся и прошептал:
- Мне бы только на него залезть...а там...- Степан наклонился, схватил раму велосипеда правой рукой и рванул вверх и на себя, и... тут же оказался под велосипедом. Оттого, что педаль больно его ударила, Степан зло выругался и стал выползать из под своего "верного друга". Сделать это было не так-то просто. Проклятая педаль всё время за что-то цеплялась.
Совершенно обессилев от борьбы с велосипедом, Степан решил немного полежать и отдышаться. Но на солнцепёке долго не полежишь. Степан, наученный неудачей, сделал для себя определённые выводы. Теперь он рванул раму вверх, но от себя. Получилось значительно лучше. Набравшись духу, Степан поставил левую ногу на педаль и рванул вперёд. Через мгновение он, больно ударившись о педаль и перелетев через раму, оказался в бурьяне.
- Накаркал, сволочь такая... пять минут... пять минут... Мне бы только...залезть... на эту дрянь,- Степан никак не мог отдышаться. Наконец, хотя его изрядно трясло, он сумел подняться на ноги. Степан долго и внимательно смотрел на велосипед, как будто искал на нём какие-то знаки. И вдруг до него дошло, что из овражка и по трезвому-то не просто выехать, и, приняв это к сведению, Степан хищно улыбнулся.
- Мы ещё повоюем,- шептали его воспалённые губы. Чертыхаясь, Степан поднял трясущимися руками велосипед и, опираясь на него, двинулся на неверных ногах к дороге. Вот она, дорога домой. Степан глубоко вздохнул, поставил левую ногу на педаль и... густое облачко пыли накрыло его с ног до головы и насмерть забила и нос, и рот, и... Степан долго и мучительно кашлял.
Отхаркавшись, он подошёл к велосипеду. Он уже решил, как будет "уламывать" своего друга. Степан поднял велосипед, самую малость наклонил его очень осторожно к себе, перекинул правую ногу через раму и слегка нажал на педаль. Велосипед плавно покатился, неся на себе ликующего седока.
- Даёшь, бродяга! - ревел Степан. Езда на велосипеде в "интересном" состоянии была для Степана обычным делом.
Главное - сесть в седло. К дому Степан подъехал сзади, где у него были помещения для скота. Немного не рассчитав, он въехал прямо в навозную кучу, куда следом и приземлился сам.
- Дома, - прошептал Степан и блаженно улыбнулся.