В очередном сне, который приснился Ивану в прошлую ночь, он снова опоздал: на этот раз на автобус. Вместе с женой Иван пришёл к рейсовому автобусу, хотя куда они поедут он не был в курсе. Вроде, в какое-то село.
Жена вошла в автобус решительно, словно, точно знала, что они поедут именно на нём. Иван же решил уточнить для себя, куда автобус идёт.
Он подошёл к переднему стеклу, на котором была прикреплена табличка с обозначением маршрута. Иван некоторое время всматривался в надпись и никак не мог уловить, что написано на табличке, потому что буквы выглядели совершенно размытыми, не давая рассмотреть названия.
Иван потёр глаза, и наконец буквы стали чёткими и яркими, но что они обозначали он никак не мог понять, так как буквы расположились в словах беспорядочно, и слова из них никак не получались: абракадабра какая-то. Иван ещё раз потёр глаза, но от этой процедуры в надписи ничего не изменилось.
Увидев в стороне курящих мужчин, он подошёл к ним, чтобы попробовать узнать у них, куда едет автобус. На вопросы Ивана мужчины не реагировали совершенно никак, будто, и не видели его и не слышали. Иван повернулся в сторону автобуса и... обомлел:автобус отъезжал от остановки и скоро скрылся за поворотом.
Иван растерялся, потому что не знал, куда уехала его жена, и где теперь её искать? От нахлынувших чувств он закрыл глаза, а когда открыл, то увидел перед собой полицейского, который что-то у него спрашивал, но Иван ничего не слышал. Не получив от него ответа, полицейский выхватил пистолет:
- Руки вверх! - крикнул он и выстрелил.
Иван тут же проснулся, под глазами у него выступил пот.
- Вот дрянь! - жёстко прошептал Иван.
Рядом с ним жена выдавала внушительные рулады. Полежав немного в раздумье, Иван незаметно уснул.
Как ни странно, но утром он вспомнил весь сон, что было редкостью. Сны он выдел каждую ночь, но почти ни одного из них хорошо не помнил. А сегодня...однако.
День выдался пасмурным. Несмотря на выходной, идти никуда не хотелось. До самого вечера в небе толклись огромные чёрные тучи, но дождя они не принесли. В соответствии с погодой организм испытывал некоторые неудобства. Чувствуя себя не очень хорошо, Иван решил лечь пораньше.
Жена смотрела очередной сериал, которые он не очень-то любил, но под звуки из телевизора Иван неплохо засыпал. Последнее, что услышал Иван, прежде чем заснуть, как кукушка выдала девять ку-ку-ков. И сразу же вышла картинка очередного сна. Так...какая-то безделица. Он слышал, как ложилась жена, поправляла на нём одеяло, как завела знакомую ему "мелодию", и снова погрузился в сон.
На этот раз Иван увидел себя идущим от домика - явно деревенского - по тропке среди огромных сугробов в баню. В руках он держал оцинкованный тазик и душистый берёзовый веник. Кроме трусов на нём ничего не было. Ноги его обжигал снег, а лицо пощипывал мороз.
До бани от дома было метров десять...не больше. Не доходя до бани метра три, Иван обернулся в сторону дома...но дома почему-то на своём месте не оказалось. Сколько видел глаз - всюду было белое безмолвное пространство.
- Чур меня, - прошептал Иван и перекрестился. Потом, закрыв глаза, снова глянул в сторону дома. Нету. Теперь он развернулся лицом к бане...и бани...нет. Ведущая к ней тропка заканчивалась огромным сугробом Вот те на! Иван глянул на руки. Тазик и веник куда-то исчезли, а вместо них в руках оказалась лопата. Иван вдруг понял, что баня там, в сугробе, которым заканчивалась тропа.
Он начал быстро откапывать, как ему казалось, вход в баню. И точно. Скоро показалась дверная ручка. Иван ухватился за неё обеими руками и рванул на себя дверь. В лицо ему ударил заполнявший предбанник густой пар. В руках Ивана снова оказались и тазик и берёзовый веник. Он шагнул в предбанник и тут же услышал голоса, раздающиеся из парного отделения.
- Ничего себе, - подумал Иван, - баня в сугробе, в которой кто-то парится. Он прислушался. Парились явно не мужики, потому что послышался громкий девичий смех. Иван оторопел.
Но тут дверь из парной распахнулась, и оттуда выпорхнула распаренная неземной красоты девушка...совершенно голая.
Увидев Ивана, она расхохоталась. Пробежав мимо него, она прыгнула в сугроб. Иван никак не мог оторвать от неё взгляд, а она между тем, всё глубже погружалась в сугроб и скоро оказалась на зелёной лужайке. Иван тряхнул головой.
Вокруг всё было зелёным. Метрах в десяти от бани стоял красивый домик, возле которого играли щенок и котёнок. Иван некоторое время с удивлением смотрел на невесть откуда взявшееся лето. Приободрённый изменениями в природе, он улыбнулся и повернулся в сторону бани. Ужас отразился в его глазах. На него летела со стороны бани толпа совершенно голых девушек с протянутыми в его сторону руками:
- Хватай его! - заорала толпа. Иван собрался дать дёру, но поскользнулся на влажной траве и растянулся на тропке лицом вниз. Встать он уже не успел. Ловкие, крепкие руки схватили его за ноги и поволокли к бане. Он что-то кричал и брыкался, пытаясь вырваться из крепких захватов, но, увы, сделать это у него не было никакой возможности. А толпа улюлюкала и ревела от восторга. Через несколько секунд Иван оказался в предбаннике. Входная дверь захлопнулась.
- Парить его! - взвизгнула одна из девушек. Распахнулась дверь в парное отделение, и горячий воздух ударил Ивана в лицо, от которого он чуть не задохнулся и...проснулся.
"Раскалённая" жена прижалась к Ивану всем своим могучим телом. Он, прямо-таки, задыхался.
Кое-как Иван выполз из могучих объятий жены и двинулся в сторону кухни. Там он открыл холодильник, налил холодного квасу и, смакуя, напился.
- Ух, ты! - прошептал Иван. - приснится же такая дрянь! Постояв некоторое время у окна, он пошёл на своё место в постели. Осторожно отодвинув разгорячённое тело жены, Иван, несколько раз глубоко вздохнув, лёг и, спустя пару минут, уже снова смотрел сон.
- Эх дороги, пыль да туман, - попробовал спеть Иван. Дороге, по которой он брёл, видно не было ни конца, ни края. Двигался Иван еле передвигая ноги. Ему повезло. Довольно скоро позади него послышался скрип тормозов, и рядом остановился автобус. Был он весь обшарпанный, мятый, как брошенная кем-то консервная банка, и, вообще, представлял из себя печальное зрелище.
Однако, выбор был весьма небольшой. Автобус распахнул перед Иваном дверь, и он, с трудом преодолев ступеньки, вполз в кошмарное чрево автобуса. В самом конце салона, размеры которого были весьма внушительны, сидела женщина с сумкой.
- Кондукторша, - обречённо прошептал Иван. Он, на что-то надеясь, обшарил карманы, но ничего в них не нашёл. Кондукторша, увидев пустые карманы, которые Иван не преминул продемонстрировать, махнула рукой. Ладно, мол.
Автобус, переваливаясь с боку на бок, не спеша, покатился по дороге. Трясло его, как плохую телегу, и весь он, кажется, готов был развалиться на ходу. Прошло несколько минут, и вдруг как-то сразу стало темно. Иван посмотрел в окно, пытаясь понять суть нежданных перемен, но ничего не увидел: тьма была непроницаемой. Проехали ещё некоторое время, и автобус остановился.
- Конечная! - объявила кондукторша, - Дальше не едем!
Открылась дверь, и Иван вывалился из автобуса в непроглядную тьму. Дверь захлопнулась, и автобус покатился дальше.
- Эй, ты куда! - заорал Иван, - Ах ты, зараза! А я куда!?
Всё было напрасно: никто его не слышал и не слушал. Потянуло холодом. Иван внимательно всматривался в темноту, но не смог нигде увидеть хоть какой-то огонёк. Подул ветер и холод стал подбираться к телу Ивана. А он шёл и шёл неизвестно куда, еле передвигая ноги. Порой ему казалось, что он идёт по снегу. Пытаясь определить свою догадку, он несколько раз смотрел вниз, но не смог увидеть даже собственных ног.
- Тпруу! Стой, Казбек! - услышал Иван позади себя громкий голос. - Эй, путник! Смотри, задавлю! - Продолжал кричать невидимый сквозь непроницаемую темноту кто-то. - Иди, сюда.
Залезай, в сани. Вот сюда - здесь соломки поболе. - Куда идёшь в такое время, мил человек? Да ты, гляжу, и одет в кое-что, - направив на Ивана фонарь, сказал удивлённым голосом возница. - Снег кругом, а ты?..
- Как снег? Вроде, лето было?
- Это когда оно было. На дороге снег мало заметен – сметает ветром, а щас съедем в деревню: там сугробы о-го-го какие, а ты - лето!
- А какая деревня?
- Кулёмино. Может, слыхал?
- Нет не слышал. И вообще, я ничего не понимаю: то лето, то зима, то день, то ночь...то...ерунда какая-то! Спасибо Вам, добрый человек.
- Ничего. Сейчас приедем и сразу в баньку! Враз отогреешься!
- В баньку?
- Ну да! Как приеду, всегда первым делом в баньку.
- Далеко у вас она от дома?
- Банька-то? Неет! Метров с десяток. Рядом.
- Тропка среди сугробов.
- Ну да...как у всех. Снег же кругом!
- А баня не в сугробе?
- В каком сугробе? Обыкновенно, значит, стоит постаивает. А после баньки самоварчик поставим: пей не хочу! Но, Казбек! А ты сам откуда будешь? Среди ночи один на дороге...
- Автобус подвёз немного и бросил среди... Сказали, что остановка последняя, а когда я вышел, автобус дальше укатил. Поверил я, а зря.
- Держи-ка мой тулуп, а то окочуришься. Холод-то не шуточный. Так, откуда сам-то, говоришь?
- Извини, дорогой возница, но я пока никак не могу этого вспомнить. Город, вроде, называется...называется...нет...никак не могу вспомнить.
- Оно, конечно. Задубел весь. Отогреешься и вспомнишь. Тпруу! Вот и мой дом. Щас щец из печи горяченьких достанем, поедим, а потом в баньку.
- А где банька-то?
- Да воон она.
- Можно посмотреть?
- Смотри, чудак человек. Баня, как баня.
Иван по тропке, ведущей от дома к бане, шёл осторожно и не оглядывался. Подошёл, глянул на ручку и чуть не закричал. Оглянулся, а дома и нет. В бане послышался шум, и толпа совершенно голых девушек вылетела наружу. Иван бросился от бани, сломя голову, а вслед ему летело:
- Лови его! Лови! Держи его!
Иван пытался бежать изо всех сил, но ноги, словно, налились свинцом. Не успел он сделать и нескольких шагов, как цепкие руки схватили его за ноги, руки...
- А-а-а-а! - закричал Иван от ужаса...и проснулся.
- Чего орёшь, как оглашенный, - жена стукнула его в бок кулаком. - Спи...
- Сплю, - прошептал Иван, чертовщина какая-то...- и снова заснул.