Высокие скулы, фарфоровый лоб,
Зрачки – фиолет белладонны.
И ягоды губ и лотосы стоп,
И щёк две чеканные волны
В чуть сочно гранатовый тон.
По шейке смолой аравийских волос
Стекают слова и движенья
И носика кончик венчает вопрос
С застывших картин Возрожденья…
Едва улыбнёшься – и тень уж Джоконды:
Как небо в моей комнатушке…
Уж очи Юдифи - Джорджоне – преклонны
Над жертвами наших “игрушек”…
Над тем, что постигнул, увидев Карл Пятый
Себя на холсте Тициана…
Ты – света виновница, света Распятья
И жизни земной поля брани…
В безумиях Брейгеля, в ангелов Джотто
Бездонно лазурной купели…-
Ты – в крови вражды и эфире полёта –
Отринутая Боттичелли.
В оковах Тенирса: в идиллии быта –
Твоё безымянное тело…
В крови захмелевшей эфиром разлита,
Рвёшь жилы крестьянской артели…
Но свечи задует…- все золотом пОля
Амбары до края полны…-
И многих, с Рублёвскою Троицей споря,
Оставишь ты вдруг без Весны.
И снова ты жуткою гаммой видений
Застелешь весь мир перед Босхом,
С цветов Тициана в игру светотени
Скользя по-рембрАндтовски броско…
Скользя по рембрАндтовски броско
В окно моё дождик стучится:
“У вас не забыла ли брошку
Моя госпожа кружевница..?”
… “Моя госпожа кружевница
У вас не оставила ль прялку..?
… Не вы ли Вермеер Дельфтиский..?
… ах, боже мой, как это жалко..!”
… ах, боже мой, как это жалко…-
Святым заклинать тебя чувством
И лишь – возрождая русалку –
В твоей гибнуть Бездне Искусства…