Однажды в темноте он медленно бредет назад
по берегу высокому реки, к висячему мосту.
Звук заставляет беспокоится его, что там, мелодия
какая или нет? Шум приближается и замирает.
Звук раздается вновь, да, это точно песня,
пульсирующая с берега другого, пел хор
мужской, певцы все седовласы или лысы,
в банкетном зальчике потертого отеля.
Поверх голов их дирижер своей рукою
рисует ноты и белой палочкой команды раздает.
О шахтах и заводах, о войне поются песни,
о девушках, молочных реках, золотых горах,
из старых песенников и дешевых фильмов.
Потом его отца знакомый голос слышит он
в том хоре, и голос своего отца отца, и голоса
отцов, кто были до того, к нему несутся
дугой чрез напряженный воздух и ущелье.
Он делает с обрыва шаг и переходит.
The Unaccompanied
BY SIMON ARMITAGE
Wandering slowly back after dark one night
above a river, toward a suspension bridge,
a sound concerns him that might be a tune
or might not: noise drifting in, trailing off.
Then concerns him again, now clearly a song
pulsing out from the opposite bank, being sung
by chorusing men, all pewter-haired or bald,
in the function suite of a shabby hotel.
Above their heads a conductor’s hand
draws and casts the notes with a white wand.
Songs about mills and mines and a great war,
about mermaid brides and solid gold hills,
songs from broken hymnbooks and cheesy films.
Then his father’s voice rising out of that choir,
and his father’s father’s voice, and voices
of fathers before, concerning him only,
arcing through charged air and spanning the gorge.
He steps over the cliff edge and walks across.