И будет снова стыд. И снова страх.
И будут гибнуть книги на кострах.
пройдут колонны в сером и зелёном -
не гнущийся в коленях гегемон,
а черный ворон и нежданный шмон
в ночное время станут эталоном.
Крикливых свор идейная возня
историю зароет, хороня
тех, кто служили всем ориентиром,
объявит их причиной всех невзгод.
А тех, кто сам друзей пускал в расход,
расселят по пустующим квартирам.
И снова будет крепкая рука,
доносы, обвинения в грехах,
из нового - забытое когда-то.
Попытка реконструкции огнём,
и новый царь, и старый грех при нём,
и войны до последнего солдата.
Придёшь домой, зальёшь за воротник
и тронешь пальцем черный пепел книг -
язык мой - враг мой, полон лжи и мата,
уже давно идёт со мной на вы,
и фраза не идёт из головы -
как трудно богом быть, мой дон Румата.