- Вы же учитель! Вы – кандидат!
Вы педагог! ПСИХОЛОГ!
Ваш уникальный научный доклад
Отмечен Экспертной Школой.
Что же такое случиться могло?
Что Вас за блажь обуяла?
Магия. Ведьмы. Исток. Ведовство.
Что это? Ум Вам отняло?
Тема заявлена четко была,
Докладчиком Вас объявили.
Что Вы устроили? Что за слова?
Во что Круглый стол превратили?
Да верьте хоть в Черта, летайте в ночи.
Но здесь же Наук Академия!
Да уж, коллега, Вы себя превзошли,
Легли нам позором и бременем.
Но наши-то, наши! – Ну, нет моих сил! –
Один Вас назвал каббалисткой,
Другой – сам с дурниной – но Вас окрестил
«Внедрённой больной сатанисткой».
Надеюсь, мы сможем «замять» инцидент.
Но только прошу Вас: молчите!
Здесь что ни лицо – то научный эксперт.
Наш ВУЗ вновь хоть не посрамите.
Шёл перерыв. Я гуляла в фойе
И слышала в шёпоте следом:
«Психолог, увязший в галиматье!
Маг с метафизическим бредом!»
Тошнило. Была на подходе слеза.
Но гордость сплотила сознание.
Касанье волос. Поднимаю глаза.
- Позволите Ваше внимание?
Классический образ: бородка, очки,
Жилет в тёмно-серую клетку.
Пожатье руки. Тонко. Но по-мужски.
И взгляд – мудрый, добрый. Столь редкий.
Себя не представив, мужчина смотрел
в глаза мне. Потом улыбнулся,
Очки снял. Как будто на миг постарел.
Задумался. Вновь усмехнулся.
- Ведь как в научном мире говорят:
(минуя категории абстрактные)
Всё знанье есть познанья результат,
Что обоснован логикой и фактами,
Образ реальности в форме понятий, представлений,
То, что удовлетворённо трём критериям:
Должно быть подтверждённо, истинно, заслуживать доверие
И! Чётко противопоставлено наукой вере.
Советский Союз. Город смотрит в Неву.
И мы – молодые, до знания жадные
Студенты известнейшего ЛГУ
На практику ВУЗом на лето направлены.
Нас семеро было здоровых парней,
Решивших пристать к экспедиции
в суровом краю, где царит Енисей
В просторах земной композиции.
Красноярск встретил ливнем и шквалом ветров.
Промокли насквозь, но себя подбодрили
студенческой песней. И нас, чудаков,
В тайгу на «Буханке» разбитой вкатили.
Потом – по реке. Не забыть никогда
Первородную мощь и величье Творения!
Енисей – он же Батюшка – окрестил навсегда
всем собою, воззвав к единению.
И в лагере ночью под рыжей Луной,
Средь лиц бородатых, суровых,
Стиралась та жизнь, что несли за собой,
Готовясь к открытию новой.
Анкеты, опросы. И так день за днём.
Таблица – вопрос – наблюдение.
Мы верили свято: в науку внесём
свой вклад. Без крупицы сомнения!
Я был любопытен, бессовестно смел.
В открытом таёжном просторе
В моей голове план внезапно назрел,
Который я выполнил вскоре.
К нам как-то пришёл из лесов Человек
Угрюмый, большой, молчаливый.
Присел. Закурил. Посмотрел на нас всех.
А взгляд - прозорливый, пытливый.
Конечно, он был приглашён «к огоньку»,
В тайге это дело святое!
«Спасибо» сказал, пересел к котелку,
Поправив ружьё. Фронтовое.
Поели, кидаясь обрывками фраз
О планах в тайге, о погоде.
Вдруг тихо воскликнул Старший у нас:
«Замрите! Ребят, не встаёте!»
Огромный, лохматый, потрёпанный зверь
Вошёл в круг огня. Мы замолкли.
«Ну, будет, довольно! Ты нрав свой умерь», -
Так Гость обратился наш к Волку.
Тот, нас осмотрев, в отдалении прилёг,
Подставив Луне свою морду.
«Ну, знаете! Милый, конечно, Зверёк, –
Прокашлялся Старший. – Фух! К чёрту!»
«Не стал бы Рогатого тут поминать
И прочих Нечистых. Не стоит.
Вы – пленники Леса. И надобно знать
Здесь Он всё решает и строит»
Тут уж я не стерпел и сказал сгоряча:
«Ну, это, товарищ, уж слишком!
Рогатые, нечисть! Про них уж давно
Написано в сказочных книжках.
А лес – он могуч, он красив, величав,
Но служит всегда человеку!
В наш век достижений, прогресса тот прав,
Кто может свернуть даже реку!
Вы зверя волчонком (всё в этот контекст)
Кормили с руки, приручали.
Здесь просто сработал условный рефлекс!
В науке собак обучали!»
Внезапно пришло ощущение стыда.
Краснея, сказал: «Извините!»
«Да что уж! Учёный всё знает всегда…
Но всё же скажу: не ищите, что ищете в окрестье Хребта.
Там Лес незнакомый, болота нередки.
Случись же какая лихая беда,
Окажетесь в намертво запертой клетке»
Поднялся наш Гость и ушёл в тишину.
И Волк как бы нехотя двинулся следом.
А я точно знал: уже завтра пойду
на север. К Хребту, где никто ещё не был.
Наутро тревога схватила в момент:
Дорогой нельзя ошибиться!
Отбросил. Я – храбрый советский студент!
Ну что со мной может случиться?
Сказал, что спущусь до стремнины реки,
Что полностью экипирован.
Взял нож, компас, спички (часы что-то не шли!)
И в сумрак вошёл, чуть взволнован.
Дал круг и пошёл по дороге к Хребту.
Мошка утомила - нет силы!..
Прошло часов пять. Я – в холодном поту.
Одежда на теле душила.
Присел у поваленной ели. Смотрел
на изломы узорного мха, засыпая.
«Нельзя. Нет!» Я как будто пьянел,
Под морок лесной попадая.
Очнулся от холода. Липкий сумрак вокруг.
Ни звука, ни шороха ветки.
Встал. Компас в мох выскользнул мягко из рук.
«Назад! Где, где оставил я метки?!»
И вдруг, разорвав низкий душный туман,
С вибрацией звука по телу,
Мой мозг разрывая, взревел ураган
На максимум децибелов.
Я, шатаясь, бежал неизвестно куда,
Цепляясь за сучья и ветви.
Вокруг, нагоняя, росла Темнота:
«Зачем не послушал запрета?
Чужак! Как посмел ты явиться сюда?
Безумный! Теперь нам достанешься!
Отсюда тебе не уйти никогда,
Навеки средь нас и останешься!»
Без мыслей, без силы, я просто вбирал
зрачками Теней силуэты.
Внезапно увидел два белых крыла,
Над Волком могучим воздетых.
Сквозь морок и тьму Он неспешно шагал.
Я плакал. И радостно бредя,
За ним я увидел – нет! – осознал
Могучий образ Медведя.
Зверь поднял меня и понёс. На руках?
На лапах? Мир в белом сиянии…
«Спасибо. Я умер? Так странно. Да.»
И всё. Отключилось сознание…
Какофония звуков, родных голосов.
Пары нашатырного спирта.
Удар по щеке. «Как же ноет висок!»
«Очнулся! Дайте флягу с «Сибиркой»!»
Глаза открывая, я медленно сел,
О мощный валун оперевшись.
Внизу неустанно шумел Енисей,
Людские деянья презревший.
«Старший! Ребята! Вы здесь? Как же так?!
Ведь я был один в предхребетье.
Меня спас Медведь: нёс на лапах-руках,
И Волк – лучший зверь на Планете!»
«У какого хребта? Ты спускался к стремнине.
Поскользнулся. И, видно, не слабо ударился
головой. И по этой причине
Случилась потеря контакта с реальностью.
Ты ещё молодой, головёнка крепка.
Что поделать? Такая вот практика.
Будешь помнить зато. Это, братец, Тайга!
У неё здесь на всё своя тактика.»
Пустело фойе. Зал опять набирал
Квинтэссенцию мыслей, докладов. Раздоров.
- Я к чему это всё Вам сейчас рассказал?
В этом мире научных просторов,
Что фундаментом шатким в основу легли
Бытия, Мироздания, опытов, споров,
Вы крылом белоснежным мне в Душу вошли
В череде пустословья, пустых разговоров.
Техногенный прорыв! «Нано»- здесь, «нано»- тут.
Психологии двери открыты!
Мы исследуем мозг! Испытанья идут!
А куда? Цель? Про то позабыто.
Я достаточно пожил. Науке служил
По велению сердца, потом – по инерции.
Выступал как профессор. Кого-то «громил»,
Как всегда, по указу великой коммерции.
Но понял одно: этот путь – в никуда.
Обездушенность Мира - его низвержение.
Я горжусь Вами...Ведьма! Так будьте всегда
Той, что достойно несёт Пробуждение!
Поклонившись, мужчина пошёл по ковру
В зал, украшенный люстрой советской, помпезной.
Я стояла одна, как во сне – наяву,
С детской радостью – доброй, открытой и честной.
Подошёл кто-то наш. И спросил-удивил:
«Что ты долго так с Ним говорила?»
«Извини, не узнала тебя. А кто это был?»
«!!!Профессор N*N* - всемирный научный светила!»
Я вспомнила книги, пособия, статьи,
Что в наших архивах почётных хранятся.
Вход в зал призывал: «Ну, позорься, иди!»
«Бегу!» Мне просто хотелось смеяться.
/Читаю на своем Канале. Ссылка на странице/