Оборотка на
А он говорит.
И озноб по жилам, и голова в тисках…
Закрыть бы глаза – но не хватит силы, и цвет твоих глаз – тоска.
Ты видишь слова и вдыхаешь голос, всё прочее в мире – вздор:
опять в душу демон вступает соло, и сердце твое – костер.
А он говорит… И летят осколки, бьют залпом из всех стволов.
Дай боже, чтоб он не узнал, насколько мучительна легкость слов –
не вылечить ночью строкой корявой, не смыть водопадом вин.
Проклятые речи – твоя отрава, твой гребаный героин.
Ты мечешься, пробуешь рвать арканы, по стенам пускаешь ток…
Но вновь его смех разрывает камни, и гордость твоя – песок.
Ничто не дано – лишь бессильно множить пути, что ведут во тьму.
Но ни один
никогда
не сможет
тебя привести к нему…
А он говорит.
Расплавляет и лепит,
и нервы плетет в жгуты.
И каждое слово – печать на склепе
мертвой твоей мечты.
А он говорит... Алекс_Фо http:// litset.ru/publ/16-1-0-51221
А ты говоришь, а она спокойно внимает твоим словам.
Ей больше не страшно уже, не больно. Познала свои права.
И красит зелёным теперь ресницы - под цвет своих хитрых глаз.
Твой взгляд по ночам ей давно не снится, и даже костёр погас,
в который бросала не ветки - брёвна! - стараясь согреться в нём,
сгореть не могла ведь... И дышит ровно. Не дружит теперь с огнём.
Дворец на песке разметали ветры, убрали его следы
осенние ливни - размыли щедро. А после пропал и дым.
Смела аккуратно тоски осколки в обычный, простой вазон,
в котором сегодня цветёт ясколка - нежна, как рассветный сон.
Но может она прорасти сквозь камень в расколах высоких скал,
прикрыв неуютный пейзаж ростками и бездны сырой оскал...
А ты ей кричишь, что взорвётся небо, а ты ей: "Назад давай!
Как прежде зови!" Но звучит нелепо. Последний ушёл трамвай
по той колее, что за горизонтом слетает в крутой обрыв,
откуда уже нет возврата зомби... Она теперь вне игры.
А ты говоришь и сплетаешь в плётки немыслимые слова!
Но памяти женский ведь срок короткий, хоть где-то ещё жива...
Да слышит она! Да и как не слышать? Но смысл ли тебе мешать?
Из камня дворец и на месте крыша... А в сумочке анаша...
Да нет же, дурман в её жизнь не вписан. Спасения нет в траве.
Она тебя помнит. И гладит в мыслях по стриженной голове...
Подсадит к ясколке зелёный кустик и чистой плеснёт воды.
И может когда-то простится с грустью, что в сердце впечатал ты...