В печали ей было всегда ужасающе холодно,
Как будто тоска задувала в оконные щели.
И, глядя на свитер среди раскаленного города,
Я знал, что внутри у нее завывают метели.
Она не любила мороз до зубовного скрежета.
Ждала раз за разом весну, как подарка от Бога.
Пыталась согреться клубникой, сиренью, надеждою.
Сбегала от стужи в учебу, работу, дорогу.
Кому-то опорой была, а кому-то - опалубкой.
Срывалась в любую погоду пешком ли, на веслах.
И все же украдкой дышала тихонечко на руки,
Которые даже в жару непростительно мерзли.
Пыталась согреться шарфами, перчатками, пледами,
Людьми (согласитесь, не самое гиблое дело).
Но бой раз за разом кончался печали победами
И холод отравой опять разливался по телу.
Я видел - становятся кофты все толще, отчаянней.
Я даже готовил к зиме для нее рукавички...
В апреле еще наблюдала за птичьими стаями,
А в мае взяла керосин и охотничьи спички.
В ту ночь, словно снег, кружил медленно пепел над городом.
Был верен огонь - не затронул домов по соседству.
В печали ей было всегда ужасающе холодно...
Господь, расскажи, у нее получилось согреться?