Навис тяжёлой и надменной тушей,
Громадой злобной за полсотни тонн.
И кажется, готов расплющить душу,
Бессилием музейным разъярён.
А берегут. Покрыт он краской новой.
Хоть враг – ему приличный нужен вид!
И башня грозная чудовищной подковой
Пятиметровым хоботом грозит.
Стоит, угрюм. Не терпит будто света
Стальной "арийский" страшный демон зла.
Но многотонная "подкова" эта
Удачи чудищу, увы, не принесла.
Когда зимой в бою под Ленинградом
С одним сородичем в атаку пёр он зло,
Тяжёлым, в четверть центнера снарядом
Напарнику там башню разнесло.
"Ариец" продолжения не просит,
И вмиг остыл тевтонский наглый раж,
И в панике, свою машину бросив,
Сбежал его "бесстрашный" экипаж.
Его броня ему не помогала,
Когда в стальной неистовой пурге
Баталия жестокая пылала
На Курской, переломной той Дуге.
Его во Франции увидели фигуру,
Нормандских дюн желтеют где пески.
Насквозь хвалёную стальную шкуру
Снарядом прошивали "Светлячки"*.
И вот стоит в музее он, огромный,
И ствол на нас направил, как всерьёз,
Лишённый смертоносной силы тёмной,
В надменности бессмысленных угроз.
*Англичане на части полученных ими американских
танков М4 "Генерал Шерман" установили свою мощную
17-фунтовую (76мм) противотанковую пушку. Её бронебойный снаряд с 1000 ярдов (910м) пробивал броню до 140мм, а подкалиберный снаряд с отделяемым поддоном с такого же расстояния – свыше 200мм. Танк получил прозвище "Шерман Файерфлай" ("Шерман Светлячок"). По эффективности борьбы с "Тиграми" и "Пантерами" не уступал тяжёлому советскому ИС-2.