она бьет в кастрюли, словно абориген в тамтам,
кряхтит над плитой, как над альфа-центаврой.
если на свете имеется какой-то кухонный храм,
то, верно, я бы назвал его местной лаврой.
она бьет в кастрюли, и льнет ритуальный дым -
словно из трубки мира, из тела вареного кука.
потом добавляет немного сверху воды,
и непременно ей обливает руку.
она носит тапки с каким-то пушком щенка
и говорит на суржике: "врэмя обедать, саша".
и в эти моменты я думаю, что хоть она мягка,
но все же мне стоило думать о будущем раньше.
а теперь сиди и потчуйся, слушай науку про
то, как зарезать свинью лишь одним ударом.
и мечтай, чтобы твое стремленье в париж, к дидро,
не завершилось печальной судьбой икара.
а я ведь когда-то настолько любил балет,
изысканность, тонкость - теперь же за любо дело
количество пыли на полке или столе
я узнаю за версту по ее децибелам.
может, когда-нибудь я и женюсь на другой,
но пока я живу, словно кролик с удавом, то - честно -
все чаще подумываю прыгнуть с моста головой
вниз, чтобы, может быть, там отыскать свое место.
;