Золотая лихорадка

               
                В память о дальневосточном
                золотостарателе Шафиле
                Гайфуллине  (Бориске)               

Полярный день клонился к ночи.
На скалы падал свет, как снег.
Скелет живой, от боли корчась,
Полз вверх по каменной стене.
Вчера он расчищал завалы,
Ища под  коркой ледяной…
Скелету  видно, было мало
Его песчинки золотой.
Сейчас ему не до Уфы,
Не до Москвы, не до Казани.
Весь мир теперь  в его сознании –
Золотоносные шурфы.
Надеждой жил он. И вчера
Он вновь последними зубами,
Как антропоидный червяк,
Ртом рыл свой шурф на Маймакане.
Как долго был он в тех потьмах?
Как пень, во мху, его бородка,
Вдруг захрустело на зубах?
Вкус золотого самородка!
О, радость тех лихих мгновений!
Что боль? Страданья? Мир утех!
Металл сулил большие деньги
Ему,
Прижизненный успех.
Скелет клич радости исторгнув;
– Вот это фарт!
Так было.
Факт!
Он золотые самородки
Глотал горстями из шурфа.
Давился.
Больно было.
Не оставлять же тем,
Кто лох.
Вдруг самородком
Поперхнулся…
И пал
На золотой песок.
                •
Над истлевающим  скелетом
Стою.
Смотрю.
Мне?
Нет, не жаль,
Что самородок желтый  этот
Тогда  в груди его застрял
Страсть?
Честь?
Его теперь
Недуг?
Который день он здесь?
Не знаю?
А облака, как медь, плывут,
Мне наши дни напоминая